Влюбленный виконт

Покарать? Нет, это тоже неправильно. Ей просто захотелось заставить его как-то заплатить за бессонную ночь — ведь она сидела и часами смотрела в окно, пытаясь осознать, что произошло в тот момент, когда она, стоя на лестнице, посмотрела на Майлза и действительно увидела его.

Мужчина. Тот, который смотрел на нее теперь так, словно она утратила рассудок, смотрел, сдвинув темные брови, напрягшись всем телом.

Может быть, она и сошла с ума. Ее влекло к одному только Майлзу.

Он виноват уже за одно это. Как он смеет — он, который всегда был таким несносным, — быть таким красивым на свой лад, со слегка растрепанными волосами и янтарными глазами. А теперь у него хватало наглости смотреть на нее так, как будто это он относится к ней настороженно.

Вся эта ситуация просто невыносима.

Сколько достойных джентльменов ищут ее руки, а она думает о Майлзе. Придя к такому выводу, она заволновалась, и ей захотелось потребовать от него чего-то личного, она отчасти и отомстила бы ему. Наверное, это было мелко, но напомнила она себе, ей действительно хочется узнать.

— Что? — спросил он, и его лицо смешно исказилось, настолько немыслим был ее вопрос.

Она почувствовала себя немного вознагражденной, увидев, как ему стало не по себе, и слегка подняла брови.

— Полагаю, ты знаешь по собственному опыту то, о чем я спрашиваю?

Он покраснел. Румянец был едва различим под загаром, но она хорошо знала Майлза и от его смущения ее решимость вывести его из равновесия только возросла — ведь он только что поступил с ней так же. Он сказал неуверенно:

— Если… ты могла подумать хотя бы на одно мгновение, что я действительно расскажу тебе что-то об этом…

— Почему бы и нет?

Она не двигалась с места, с решительным видом загораживая ему проход и спрашивая себя, как это она никогда не замечала, что в зрачках у него есть темные пятнышки, что его чувственно изогнутая нижняя губа немного полнее, чем верхняя, и почему она заметила только теперь, когда он небрежно и нетерпеливо провел рукой по волосам, что пальцы у него сильные и изящные.

— Во-первых, твоя мать не одобрила бы этого. — Он смотрел на нее, но не тронулся с места, не обошел вокруг нее, чтобы выйти из комнаты. — А Люк оторвал бы мне голову.

— А я и не предлагаю позвать их послушать. Мы с тобой и раньше умели хранить наши тайны.

— Что это за логика, Господи прости, — пробормотал он.

Сколько у него было женщин? Задав себе этот вопрос, она неожиданно ощутила четкий укол ревности. Сколько женщин откидывали назад этот непокорный завиток волос с его лба и…

И что? Лежали с ним голые, смотрели ему в глаза, трогали и целовали?

Теперь настала ее очередь покраснеть от того, какое направление приняли ее мысли при воспоминании о том, что совсем недавно она сидела у него в спальне, прячась от лорда Фосетта.

— Почему это я нелогична? У меня есть кое-какие вопросы, а ты знаешь на них ответы. Это прямой путь от начала к концу, насколько я могу судить, — Какие бы мотивы ни двигали ею, она не собиралась доставить ему удовольствие и отступить. — Я по крайней мере знаю, что ты будешь со мной честным.

— Я? — Взгляд у него затуманился. — Напрасно ты так уверена. Спроси лучше Люка.

— Вряд ли я стану спрашивать у моего брата.

— А чем я отличаюсь от него? Я твой двоюродный брат.

— Нет, это не так.

Четыре коротких слова. И таких многозначительных.

Он был прав насчет сладкого запаха цветов. Этот запах был неприятен, от вечернего тепла в комнате стало душно, богатая элегантная обстановка купалась в спокойном свете, проникавшем сквозь прозрачные занавеси, задернутые, чтобы не пропускать зной. У нее перехватило дыхание, но она не поняла почему.

— Да, это не так, — повторил он в конце концов так тихо, что его почти не было слышно. — И учитывая этот аргумент, давай прекратим наши смешные дебаты. У меня назначена встреча. Извини.

Она смотрела ему вслед, огорченная, немного смущенная своей настойчивостью и просьбой и все же не уверенная, чем именно вызвано ее необъяснимое поведение.

Когда через несколько минут в комнату вошла ее мать, девушка все еще стояла на месте, с задумчивым видом рассматривая пустой дверной проем.

— Я только что встретила Майлза. Мне показалось, что он чем-то озабочен.

— Вот как? — Элизабет смотрела, как мать суетится над цветами, рассматривает карточки, и насмешливо добавила: — Он действительно ушел как-то неожиданно.

— Он сейчас занимается своим новым деловым предприятием.

— Наверное.

— Сегодня вечером у нас будет Фосетт, милочка. Что вы наденете?

— Люк знает, что сейчас меня не интересует брак с его светлостью.

Элизабет вытащила из букета розу и бездумно вертела ее в пальцах. Рука у нее слегка дрожала после недавней стычки. А что ее интересует? Этого она не знала, но только не цветы, не стихи и не бессмысленные комплименты.

А вдруг ее интересует Майлз? — с беспокойством подумала она.

Мать поставила одну из ваз и обернулась.