Влюбленный воин

Приблизившись к домику, Тристан заглянул в окно, прорубленное в стене, и замер в изумлении. Он увидел гибкую и стройную девушку, стоявшую к нему спиной. У девушки были чудесные рыжие волосы, перетянутые кожаным ремешком, и она перебирала какие-то горшочки, стоявшие перед ней на столе. Крики же, доносившиеся из соседней комнаты, теперь раздавались безостановочно, но девушка, казалось, ничего не слышала — во всяком случае, не обращала на них ни малейшего внимания.

«А может, она глухая?» — подумал Тристан. И ему вдруг пришло в голову, что он уже где-то видел эту девушку. Но где же он мог ее видеть?.. К тому же он не помнил, чтобы в последнее время ему встречались глухие молодые женщины.

Внезапно девушка насторожилась и, вскинув голову, стала прислушиваться. Тут Тристан увидел ее изящный профиль, и ему снова почудилось, что он где-то видел ее. А в следующее мгновение он понял, что эта красавица не лишена слуха. Да-да, она прекрасно все слышала! Но кто же она такая?

— Хейд, иди взгляни на младенца!

— Да, сейчас иду! — послышался ее голос. Услышав этот голос, Тристан вздрогнул и затаил дыхание. Еще несколько мгновений он стоял у окна, затем, спотыкаясь, отошел от хижины и побрел к соседнему домику.

Остановившись, он привалился плечом к стене и сделал глубокий вдох — ему казалось, он задыхается.

— Да-да, это ее голос, — пробормотал Тристан.

Но ведь такого просто быть не могло. Та женщина — мечта, скорее даже наваждение. А эта — самая обычная простолюдинка с рыжими волосами и стройной фигурой.

Но голос… Как же голос?..

Внезапно его пронзила ужасная боль, и спина покрылась холодным потом. Ноги же подгибались и, казалось, он вот-вот рухнет на землю.

Тристан отошел от стены хижины и осмотрелся. Он чувствовал, что ему следовало как можно быстрее где-нибудь укрыться. Да-да, он отчаянно нуждался в укрытии. Заметив конюшню, находившуюся шагах в пятидесяти от него, Тристан, пошатываясь, направился к ней. Каждый шаг давался ему с огромным трудом, и было такое ощущение, что голова вот-вот расколется на части. Приближаясь к конюшне, он не обращал внимания на насмешливые выкрики тех, кто встречался ему на пути, хотя прекрасно слышал их смех и громкие крики.

— Эй, малый, не слишком ли рано ты напился?!

— Может, ищешь девку, чтобы она тебя утешила?!

— Хочешь смазливую девчонку, чтобы она обвила тебя ногами?!

Оказавшись, наконец, в укрытии, Тристан испустил вздох облегчения. Голова по-прежнему болела, но дышать стало легче. Спотыкаясь, он добрался до центрального прохода между денниками, а затем — до самого дальнего из них. С Божьего благословения он оказался пустым, и в него недавно засыпали свежее сено.

Рухнув на сено, Тристан примял его своей тяжестью. Глаза его закрылись, и, погружаясь в беспамятство, он услышал голос рыжеволосой красавицы из своих грез.

«Спаси меня, Тристан! — кричала она. — Спаси меня! Я умираю!»

Глава 4

Тристан не знал, сколько времени он пролежал в беспамятстве. Когда же он очнулся, конюшня уже погрузилась во тьму. Голова его была тяжелой и, казалось, увеличилась в размерах. Перекатившись по сену, он вдруг услышал шарканье шагов, а затем — мужской голос.

— Сомневаюсь, Хейд, что кузнец Дональд будет обращаться с тобой с такой же учтивостью, — сказал мужчина.

И почти тотчас же снова послышались шаркающие шаги — на сей раз затихающие; было ясно, что мужчина покинул конюшню. А потом послышался тихий женский плач.

Тристан медленно поднялся на ноги и стал ощупью искать выход из конюшни. Хотя уже наступила ночь, через открытую дверь конюшни был виден двор замка, освещенный луной. Да и ближайшая к двери часть конюшни была залита белым сиянием.

Теперь Тристану казалось, что он в конюшне один, и женский плач он приписал своей фантазии или обману слуха. Но вдруг, сделав еще несколько шагов, он увидел какое-то ярко-рыжее пятно, высвеченное лунным лучом.

Направившись к яркому пятну, он понял, что это волосы, ярко-рыжие женские волосы. И теперь он уже отчетливо слышал всхлипывания и тихий шепот этой женщины — вероятно, она не слышала его шагов и думала, что находится в конюшне одна.

Сделав еще шаг-другой, Тристан опустился на колени возле женщины и тотчас же узнал ее. Именно эту рыжеволосую красавицу он видел в хижине, когда стоял у окна. Он вспомнил, что мужчина назвал ее по имени — Хейд. Но почему же она плакала? Почему лежала на грязном полу конюшни?

Внезапно она затихла, словно почувствовала его присутствие.

— Пожалуйста, миледи, скажите, — прошептал Тристан, — не могу ли я как-нибудь облегчить вашу печаль?

Она медленно подняла голову, и взгляды их встретились. Потом глаза ее вдруг расширились, и она, протянув к нему руки, прошептала:

— А я думала, что ты — сон.

Тристан покачал головой и прошептал в ответ:

— Нет-нет, милая, не сон.

Руки их соединились, и теперь он заметил, что она по-прежнему плачет; ее слезы, похожие на крошечные драгоценные камни, медленно стекали по щекам.

— Милая, что я должен сделать? Как утешить тебя?

— Обними меня.