Влюбленный воин

— Да, верно, — согласился Баррет. — До прихода Вильгельма население Гринли исчислялось сотнями человек. Но его люди сожгли здесь все дотла и убили старого лорда, а также всю его семью. Они уничтожили и большую часть деревни. — Тяжко вздохнув, Баррет добавил: — А выжившим некуда было идти, милорд.

— Я хорошо осведомлен об истории этих владений, — сказал Тристан. — И я знаю, что лорд Найджел из Сикреста был обязан принять к себе всех обездоленных из Гринли, чтобы держать их у себя, пока здесь не будет построен новый замок. А сообщения о том, что замок Гринли уже отстроен, дошли до меня прошлым летом, когда я находился в Северных землях. Да и сам лорд Найджел прислал весточку о том, что мои люди процветают.

— Неужели? — Баррет усмехнулся.

Тристан вопросительно посмотрел на своего смуглого друга, и тот, окинув взглядом двор, пробормотал:

— Что-то не похоже, что люди здесь процветают.

— Они процветают, но только не в Гринли, — пробурчал Баррет.

— Где же тогда?! — рявкнул Тристан, потеряв, наконец, терпение.

Баррет отшатнулся, испуганный вспышкой гнева своего нового господина:

— Ну… в Сикресте, милорд.

— В Сикресте? — изумился Тристан. — Но почему мои люди живут в Сикресте? Ведь здесь все отстроено заново. И, конечно же, они знали о том, что должен появиться их господин. Однако поля не распаханы и не засеяны, а амбары пустуют! Почему?!

Баррет с вздохом пробормотал:

— Они боятся тебя, милорд. Слухи сделали свое дело. Баррет вздрогнул, услышав, как выругался Тристан, но все же продолжал:

— Ходили слухи о разграбленных деревнях вдоль шотландской границы. Люди называют тебя Молотом Вильгельма.

— Пока Гринли восстанавливали, лорд Найджел обязан был заботиться о людях моего господина, — вмешался Фаро. — Но потом он должен был отправить их сюда. Им следовало вернуться.

— Да, конечно, — согласился Тристан. — Найджелу было хорошо заплачено за то, чтобы он позаботился о людях, а затем отправил их ко мне.

— Я говорил об этом с лордом Найджелом, милорд, — сказал Баррет. — Именно поэтому я сейчас здесь.

— И что он тебе сказал? — спросил Тристан.

— Ну… — Баррет почесал затылок. — Он заявил, что не принимает советов от такого, как я. И сказал, что я должен жить в Гринли, если меня все это так беспокоит. — Гигант немного помолчал, потом вдруг расплылся в улыбке и добавил: — И вот я здесь.

— А что же он сказал о людях? — допытывался Тристан.

Баррет нахмурился и проворчал:

— Сказал, что не может оставить без них Сикрест, потому что близится время посева. И еще сказал, что здесь, в Гринли, все равно нет господина, поэтому и люди не нужны.

Тристан молчал, и Баррет в некотором смущении добавил:

— Может быть, потом, когда вы вступите в брак с леди…

— Да-да, очень хорошо, шериф, — перебил Тристан. На сей раз он не повысил голоса, но было очевидно, что он с трудом сдерживает гнев. — Благодарю тебя за службу, Баррет, и за то, что ты пытался вернуть сюда моих людей.

Резко развернувшись, Тристан направился к залу замка и вскоре исчез за массивной дверью. Какое-то время Фаро с Барретом молча поглядывали друг на друга. Потом оба последовали за своим господином. Покосившись на шерифа, Фаро с усмешкой проговорил:

— Скажи, ты всегда такой болван?

Баррет пожал могучими плечами и окинул презрительным взглядом своего смуглого спутника.

— А ты всегда разгуливаешь в женской одежде?

Глава 2

— Минерва! — громко закричала Хейд, призывая старуху из соседней комнаты.

Худенький мальчик, сидевший на табуретке лицом к девушке, снова заерзал, стараясь высвободить ногу, но Хейд крепко держала его за щиколотку. Рана на ноге мальчика уже загноилась, стопа сильно распухла.

Мальчик в очередной раз попытался высвободиться, и Хейд с вздохом проговорила:

— Хэм, пожалуйста, посиди спокойно. — Перебросив через плечо свою рыжую косу, она снова позвала: — Минерва!

Тут, наконец, послышались шаги, и в дверях появилась Минерва. Ее седые волосы, похожие на проволоку, стояли над головой, как нимб на древних иконах, а проницательные черные глаза пристально смотрели на девушку. В маленькой комнате за спиной старухи то и дело стонала женщина.

— Ну, в чем дело? — спросила она.

— Минерва, не дашь ли мне луковую припарку? Хейд указала на маленький глиняный кувшинчик, стоявший среди многих других кувшинов на самой верхней полке. В домике целительницы повсюду с потолка свисали связки сухих трав, а на огне вовсю кипело какое-то снадобье, распространявшее довольно приятный аромат.

Стоны, доносившиеся из соседней комнаты, сменились криками.

— Поднимись с места сама, ленивая девчонка, — проворчала Минерва. — Насколько я могу видеть, боль в ноге беспокоит малыша Хэма, а не тебя.

— Если я отпущу его ногу, он убежит, — заявила Хейд. Посмотрев на мальчика, она ласково ему улыбнулась: — Ведь верно, Хэмми?

— Да, верно. — Восьмилетний мальчишка энергично закивал. — Если придется, я и на одной ноге отсюда убегу, — добавил он с ухмылкой.

— Вот видишь? — Хейд снова взглянула на Минерву. Старуха что-то проворчала себе под нос и подошла поближе, чтобы посмотреть на ногу мальчика.