Влюбляясь в Бентли

Он рухнул обратно на стул, провел рукой по своим грязным светлым волосам, а затем схватился за мой стул, наклонив его к себе. Мои колени оказываются между его ног. Он переплетает наши пальцы вместе, кладет наши руки на колени, выражение его лица серьезнее, чем я когда-либо видела.

— Что бы она ни сказала, она лжет. Она несчастна и хочет, чтобы ты была такой же несчастной. Разве ты не видишь этого? Я много думал о том, как я с тобой обращаюсь: постоянно кручусь с Кирой. Это неправильно. Ты должна мне поверить, когда я говорю, что никогда ничего такого не имел в виду. Я никогда не задумывался о том, что ты чувствуешь, даже когда ты обращала на это мое внимание. Теперь я понимаю. Мне невыносимо видеть, как ты разговариваешь со Стивенсом, и я точно не пойму, как вы двое можете быть друзьями.

— Колтон, если тебе нравится Кира, просто скажи об этом. Думаю, я переживу. — Я серьезно. Больше, чем когда-либо в своей жизни.

Я буду. Буду. Хорошо. Без. Колтона. Его выражение лица темнеет, а затем смягчается. Я не знаю, что хочу, чтобы он сказал. Может быть, где-то в глубине души хочу, чтобы он покончил с этим для нас обоих. Это нелегко — быть тем, кто прекращает отношения, в которые ты вложил столько времени, причинять боль тому, кто тебе когда-то был дорог. Прощание никогда не бывает легким.

Он больше всего сосредоточен на наших руках, сцепленных вместе, его плечи опущены. Я вижу, что он в смятении. Он делает вдох и выдыхает, его глаза поднимаются к моим.

— Но я не смогу пережить, Тори. — Его глаза кажутся яснее, чем когда-либо давно, они полны решимости. — Думаю, мне всегда больше всего нравилась мысль о ней. — У меня сводит живот, когда он наконец признает, что, хотя бы думал об этом. Значит, я не сумасшедшая. Это не все в моей голове. Там что-то было с самого начала.

Он поднимает мой подбородок вверх.

— Эй. Не сердись на меня за честность. Я пытаюсь быть честным с тобой. Мне нужно, чтобы ты знала, что когда дело доходит до того, чтобы быть с кем-то, делиться вещами, личными вещами, ты — девушка для этого. Не Кира. Послушай. Дело не всегда в тебе. Ты не высасываешь из меня жизнь. Я был бы дураком, если бы испортил это. Наверное, я хочу сказать, что… Я готов прекратить все это дерьмо и быть на сто процентов преданным нашим отношениям. Больше никакого флирта. Больше не принимаю тебя как должное. Больше не причиню тебе боль. — Он поднимает одну из наших соединенных рук, прижимая верхнюю часть моей руки к своим губам, даря мне легкую улыбку после поцелуя. — У нас тут все хорошо. Что-то, что стоит сохранить, ты согласна?

Я вынимаю свою руку из его и отодвигаю свой стул назад, чтобы освободить место, мое тело дрожит.

— Мне нужно время, чтобы обдумать все, что ты говоришь. «Ты не высасываешь из меня жизнь». Что это значит?

Ясность в его глазах исчезает, и он нервно оглядывается по сторонам, не зная, что делать со своими пустыми руками. Он наклоняется вперед, ставит локти на ноги, его лицо утопает в раскрытых ладонях.

— Я уже все испортил, не так ли? — Он плачет? Я не могу справиться с настоящими слезами. Не сейчас. Я поднимаю руку, колеблясь в воздухе, но затем, наконец, кладу ладонь на его склоненную голову, и он поднимается со стула, опускается передо мной на колени, его руки обхватывают мою талию. Он крепко сжимает меня, так крепко, что мне трудно дышать. Он плачет мне в живот через мою рубашку.

— Ты ничего не испортил, — шепчу я. Приподняв подол моей рубашки, он наносит легкие поцелуи по моему животу, заставляя меня затаить дыхание.

— Ты серьезно. В последнее время ты ведешь себя так странно. Я думал… — Он приподнимается, накрывая мой рот своим, его поцелуй срочный и отчаянный. — Неважно, что я думал. Я тебе еще должен кино, мисс Андерсон. — Он усмехается мне в губы. — Я ведь обещал тебе кино наедине, не так ли?

Прежде чем я успеваю подумать, он поднимает меня и перекидывает через левое плечо, направляясь к лестнице в подвал. По пути вниз мои ладони скользят по стенам. Прошло много времени с тех пор, как он был этим Колтоном, Колтоном, который был моим другом, прежде чем стать кем-то еще.

Это ведь еще может сработать? Должно получиться. Я все сделаю.

Час спустя я сомневаюсь в его искренности и в своем решении. Мы уже более тридцати минут целуемся на его диване, когда я призываю его остыть. Я не могу выбросить из головы обиженное выражение лица Киры. Что-то не так. Я продолжаю воспроизводить все, что он сказал ранее, и каждый раз слово «дразнить» звучит как тревожный сигнал. Как будто у меня их и так не было достаточно. Моя жизнь полна красных флажков. Поддерживая свой вес руками, он смотрит на меня.

— Ты серьезно?

— Да. Мне нужно место, чтобы дышать. — И подумать.

Он выдыхает разочарованный вздох и опускается на свою сторону дивана. Он ставит ноги на журнальный столик, направляет пульт на большой экран телевизора.

Я работаю над тем, чтобы застегнуть лифчик, поправить рубашку и застегнуть шорты.

— Мне жаль, Колтон. Ты злишься? — Глупый вопрос. Конечно, он злится. Он всегда злится, когда я говорю «нет». Он сжимает челюсть, переключает каналы.