Влюбляясь в тебя

– В Корпус-Кристи, – хитро улыбнулась Пейдж. – У капитана Боба там есть друг, а у этого друга имеется как раз то, что нам нужно. Это настоящий корабль – вовсе не современная копия. Он называется «Воля пирата», и друг капитана Боба не возражает дать его нам напрокат. Согласитесь, что это будет превосходно! Устроить пиратский бал на Жемчужном острове, который, если верить легенде, когда-то был пристанищем флибустьеров, да еще с настоящей пиратской шхуной, пришвартованной в бухте!

– Пейдж, дорогая, ты неисправимый романтик, – улыбнулась Эллен. – Но план великолепен – при условии, что тебе удастся провернуть все это за оставшееся время.

– Так вы согласны? – Пейдж так и светилась счастьем.

– Конечно! – Эллен посмотрел на Чанса. – А ты что думаешь?

– Идея отличная, – сказал он, решив про себя, что и Авроре она должна понравиться, ведь если все получится, то об этом событии, а следовательно, и об их гостинице заговорят по всему штату.

– Прекрасно, – сказала Эллен, снова обращаясь к Пейдж. – Тогда напиши предложение и передай в комитет. Если ты не выйдешь за рамки бюджета, я обещаю тебе свой голос.

– О, спасибо, миссис Чанселлор. – Пейдж пожала ее руку. – Я знала, что вы согласитесь.

– Ради всего святого, посмотрите на все это трезвыми глазами. – Отец Чанса с досадой отодвинул свою тарелку. – Нет лучшего способа заставить людей говорить об этой грязной истории с Ле Рошем.

Женщины немного сникли. Чанс посмотрел на отца, зная, что сейчас ему придется бесстыдно солгать, и сознательно идя на это.

– Так вот почему ты против моего участия в предприятии Сен-Клеров? Из-за отказа Ле Рошам в выкупе дома? Но все уже решено и с этим ничего не поделаешь.

– Да, все решено, потому что я позволил этому Брайану Джеффризу добиться своего. А тут еще ты влезаешь в это дело и подливаешь масла в огонь! – Отец яростно смотрел Чансу прямо в глаза. – Или ты не понимаешь, как это выглядит со стороны, когда ты становишься совладельцем дома, который наш банк только что изъял у бывшего хозяина – да еще какого хозяина – за невыплату займа? Все подумают, что здесь не обошлось без корыстных целей.

– Это же нелепо, – возразил Чане. – Во-первых, мне вовсе не принадлежит часть дома. Я выкупил только часть предприятия. Во-вторых, даже если бы я был совладельцем дома, банковские служащие имеют полное право выкупать конфискованное имущество, если они не используют при этом свое преимущество и не влияют на установление цен. А я все сделал по закону. Я всего лишь служащий банка. Это не я принял решение о конфискации.

– Нет. – Отец всем телом подался вперед. – Ты сын бывшего владельца банка. Насколько безукоризненно твое поведение с точки зрения закона или этики – никого не волнует. То, что ты сделал, выглядит подозрительным. И хуже того, ты участвуешь в предприятии, учредители которого не являются клиентами нашего банка.

Чанс разозлился:

– Сен-Клеры не обратились бы к нашим конкурентам, если бы вы не отказали им в ссуде.

– Пусть я и не во всем согласен с Джеффризом, однако, если мы не дали Сен-Клерам кредит, у нас на то были веские причины. – Отец ткнул указательным пальцем в стол, желая подчеркнуть значимость своих слов. – Если ты, несмотря ни на что, выкупишь часть бизнеса Сен-Клеров, это заставит людей задуматься, кто же тут ведет нечестную игру: ты или правление банка. В любом случае это подрывает нашу репутацию.

Чанс со звоном бросил вилку в свою тарелку.

– Так ты хочешь, чтобы я вышел из дела только потому, что это бросает тень на твой банк? Я не собственность банка, папа. Я имею право в свободное от работы время заниматься тем, что мне нравится.

Гнев, молнией сверкнувший в глазах отца, испугал Чанса.

– Я не для того отдал всю жизнь этому банку, чтобы мой собственный сын воротил от него свой неблагодарный нос!

Наступила мертвая тишина.

Чанс посмотрел вокруг. Пейдж и его мать, сидели, нервно ковыряясь в тарелках. Желая закончить неприятный разговор, Чанс повернулся к отцу и заговорил так спокойно, как только мог:

– Папа, я очень ценю все, что ты для меня сделал. Но дело в том, что банк больше не принадлежит нам.

Гнев отца сменился обидой. И это было, пожалуй, еще тягостнее.

– Ты обвиняешь в этом меня?

– Нет, Боже упаси! – заверил его Чанс с нескрываемой болью в голосе. – Ты принял решение, которое было лучшим выходом для всех нас. Я не имею к тебе никаких претензий. Ты единственный, кто страдает от этого.

– Потому что всем известно, что Чанселлоры основали этот банк и сделали его таким, каков он сейчас. Это мы преодолели все трудности на пути к успеху и уважению, мы пережили взлеты и падения, прошли через гонения и добились всеобщего признания. И не так уж важно, кому принадлежит банк сегодня, для жителей Галвестона он всегда будет связан с нашим именем. Как ты мог запятнать это имя, опустившись до того, чтобы работать официантом по выходным?