Влюбляясь в тебя

– Что ты хочешь этим сказать? – Рори подалась вперед. Он насмешливым жестом указал на нее, обведя руками ее золотые волосы, статную фигуру и стройные голые ноги в коротеньких шортиках.

– Любой мужчина, если он уже достиг половой зрелости и еще не слишком стар, согласится помочь тебе в чем угодно!

– Все было совсем не так. – Рори опустила глаза. – Оливер Чанселлор не проявлял ко мне как к женщине никакого интереса.

«И слава Богу!» – заметила она про себя. Они принадлежали к совершенно разным общественным кругам и были так же далеки друг от друга, как если бы он прилетел сюда с другой планеты.

Эдриан язвительно усмехнулся.

– Думаешь, если он костлявый верзила, его не интересуют женщины?

– Он не костлявый, – нахмурилась Рори.

– Ну все равно верзила.

– Да, он высокий, – признала Рори, представив Чанса, стоящего перед ней в наглухо застегнутой строгой рубашке и проволочных очках. – Но это его совсем не портит.

– Ох, Рори, – вздохнула Эллисон, – пожалей ты бедного парня. Я его еще со школы помню. Он всегда был таким милым.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросила Рори.

– Ты же разобьешь ему сердце. Ты всегда так поступаешь с мужчинами.

– Неправда! – фыркнула Рори. Почему Эдриан и Эллисон вечно утверждают, что она водит мужчин за нос, будто бы они наивные маленькие щенки! Конечно, она никогда не была обделена вниманием сильного пола, но это потому что она весела и доброжелательна, а вовсе не из-за внешности! Несомненно, она привлекательна и достаточно умна, чтобы пользоваться этим, но это не та утонченная, изящная красота, которая привлекала мужчин в Эллисон. Рори взмахнула рукой, словно не придавая значения глупостям сестры.

– И вообще это не важно. Что вас интересует больше: моя личная жизнь или то, что Чанс согласился нам помочь?

Эдриан покачал головой.

– Рори, ты настоящая солнечная девочка, но твой план вряд ли осуществим, даже для тебя. Ни один банкир в здравом уме и трезвой памяти не даст тебе ни доллара, а тем более суммы, нужной для покупки острова с отелем!

– Но попробовать-то можно, – настаивала Рори.

– Послушай, – Эллисон сжала ее руку, – все это не так просто.

– Откуда ты знаешь – ты же даже не пробовала. – Эдриан подмигнул Эллисон:

– А знаешь, ведь Рори права.

– Эдриан! Не потакай ей!

– Я просто говорю, что она права. Мы никогда не узнаем, что из этого может получиться, если не попробуем.

– Значит, мы попробуем, – обрадовалась Рори, – все вместе?

– Мы этого не говорили. – Эллисон хмуро посмотрела на брата.

– Вы же не будете против, если я схожу завтра в банк и поговорю с Чансом.

– У нас есть выбор? – обреченно спросила Эллисон.

– Конечно, есть, – пожала плечами Рори. – Если вы не хотите воплотить в жизнь свою мечту, какой смысл мне всем этим заниматься? Я не хочу заставлять вас насильно. Либо мы делаем это вместе, по доброй воле, либо навсегда выкидываем эту идею из головы. Так что вы скажете?

Эллисон вопросительно посмотрела на брата:

– Ничего плохого ведь не случится, если мы попробуем?

– Еще бы! – Эдриан улыбнулся своей озорной улыбкой. – Да я готов убить за возможность заправлять на своей собственной кухне! Но, Рори, должен тебя предупредить: не слишком обольщайся. Шансы успеха твоего дерзкого предприятия – один к миллиону.

– Я знаю, – ответила Рори. – Но один из миллиона – это больше, чем ничего.

Эдриан на мгновение замер, как бы что-то обдумывая, затем утвердительно кивнул:

– Заметано. Я согласен. – Он встал л взлохматил волосы Рори. – Желаю тебе удачи, сестренка. А мне пора на работу.

– Спасибо, Эдриан, – улыбнулась ему Рори и, пожимая руку сестры, добавила: – Не волнуйся, у нас все получится. Я это чувствую!

Эллисон тревожно посмотрела на Рори и ничего не ответила.

Соленый морской ветер приятно окутал Чанса прохладой и свежестью, когда тот вышел на заднюю террасу родительского дома. Весь вечер мысли о доме Ле Рошей не давали ему покоя. Даже теплая семейная атмосфера и домашняя кухня не помогли ему расслабиться. Он глубоко вздохнул и расправил плечи.

Трава на площадке для гольфа серебрилась в лунном свете, и было слышно, как шепчут волны, разбиваясь о песчаный берег.

– Как я скучала по всему этому, – сказала Пейдж, вышедшая вслед за Чансом, и присела на ступеньку. – Я нигде не чувствовала себя такой счастливой, как в Галвестоне. Здесь в воздухе растворено волшебство.

Порыв ветра принес запах приближающегося дождя. Далеко на горизонте над заливом сверкнула молния.

– Волшебство? – Опершись на перила, Чанс задумчиво смотрел на свою будущую жену. У нее были мягкие, спокойные черты лица, и, глядя на нее, Чанс чувствовал себя уютно. Светло-русые волосы Пейдж были аккуратно собраны сзади в хвостик, небольшие изысканные бриллианты, сверкающие в точеных нежных ушках, очень шли к серебристой отделке вечернего платья. Рядом с хрупкой, изящной Пейдж Чанс всегда чувствовал себя сильным, даже много лет назад, когда был еще худощавым сутулым юношей необычно высокого роста, подчеркивавшего худобу и делавшего всю его фигуру еще более нелепой.