Влюблённый Дед Мороз

А Вовка – вот нет. Вчера он в очередной раз провалил миссию на катке, к которой готовился неделю, и теперь сидел дома. В этой ситуации было очень кстати окно, которое выходило прямо на двор и на каток.

Прислонившись к стеклу, Вовка высматривал полосатый шарфик и валенки – не простые, а ярко-красные, со смешными пингвинами по бокам. Такие были только у Марты.

Как только валенки появлялись на детской площадке, сердце у Вовки прыгало, словно хотело выскочить из груди, выпорхнуть в форточку и полететь прямо к Марте, а потом спрятаться у неё в капюшоне и тихо-тихо слушать, как она дышит…

Ещё у Марты были смешные веснушки и серые, всегда немного удивлённые глаза. Под взглядом этих глаз Вовка страшно смущался и чувствовал себя сломанным роботом, который не может шевельнуть ни рукой, ни ногой. Но главное… слова!

Он напрочь забывал все слова на свете. Они исчезали куда-то, и в голове оставались лишь две буквы – Э да А. С таким набором букв говорить было очень сложно, хотя и требовалась-то всего пара предложений, и всё…

Вовка вздохнул, поёрзал на подоконнике и поправил очки на носу. Соня, сидя на диване, увлечённо строила из карандашей замок для своего зайца и совершенно не замечала, что у старшего брата – великая печаль космического масштаба.

– Слушай, Хвостик, а тебе Сенькины уши ещё нравятся? – задумчиво, почти шёпотом спросил Вовка.

Соня удивлённо уставилась на брата.

– Сенькины уши? – на всякий случай переспросила она.

– Ну да. – Вовка снова вздохнул. – Уши!

Тут на улице появились знакомые валенки. Вовка сразу вытянул шею, как гусь, и замер. Хвостику даже показалось, что он перестал дышать.

Соня точно знала – если речь зашла об ушах, значит, дело серьёзное… Из-за Сенькиных ушей она сама пару раз чуть не вышла замуж за этого самого Сеньку. Но потом, к счастью, окончила детский сад, пошла учиться в школу и передумала.

Хвостик бросила свои дела и перебралась к брату на подоконник. Едва увидев на улице Марту в красных валенках и полосатом шарфе, она мгновенно поняла, почему в Вовкиных рисунках всё полосатое.

– Ты что, влюбился, что ли?

– Я? – возмутился Вовка. – Вот уж нет… Я? Никогда! И совсем я не влюбился! Что за ерунда девчачья…

Он покраснел, как свёкла, спрыгнул с окна и вытянулся на диване, укрывшись пледом с головой.

– Может быть, и влюбился… – буркнул он из-под пледа. – Только это всё зря!

– Это почему? – заглянула под плед Соня.

– Потому что никто на свете не полюбит очкарика… Особенно Марта…

Тут Соня вспомнила, что в последние дни Вовка то и дело вздыхал. Причём вздыхал так, что всем вокруг становилось грустно, а некоторые коротколапые собаки с длинными ушами и мокрым носом даже скулили и потявкивали в знак дружбы и поддержки…

За столом Вовка вздыхал раз сто, а может, и миллион, – Соня со счёта сбилась. Они с Гришкой и Рыжиком ещё такие цифры в школе не проходили. Пришлось довериться чутью. А Сонино чутьё подсказывало, что Вовку нужно спасать. Срочно!

Через пятнадцать минут под большой деревянной горкой на детской площадке собралась вся банда – Гришка, Рыжик и Соня. Место выбрали не случайно – разговор-то был секретный.

– Тут такое дело, – прошептала Соня. – Наш Вовка погибает! Заболел!

– Как так? – всполошились Гришка с Рыжиком.

Рыжик от испуга даже сел в сугроб.

– Вчера он был совершенно здоров! – возмутился Гришка.

– Вчера у него не было ушей! – махнула рукой Соня.

– Вроде были! – опять возразил Гришка.

– Понимаешь, он сегодня спросил меня про уши! Про Сенькины! Значит, нужна помощь! Я-то уж точно знаю.

Рыжик не понял, при чём тут Сенька и его уши, но по Сониным бровям, которые сложились в смешную птичку, было понятно, что дело и правда серьёзное. Все трое срочно отправились к Соне домой.

Гришка и Рыжик, как настоящие мужчины, искренне переживали за Вовку. Сами-то они ещё никогда не влюблялись и поначалу даже хотели немного подразнить Вовку: «Тили-тили-тесто – жених и невеста». Но, узнав от Сони, что Вовка отказывается и от горохового супа, и от пончиков, и даже от мороженого, передумали.

Для начала малышня решила проверить истинность Вовкиных чувств, а то вдруг он притворяется или хитрит. Для проверки выбрали время обеда. Сонина мама как раз пекла на десерт творожные пончики со сгущёнкой.

Когда вся компания уселась за стол, Соня шепнула Рыжику:

– Ты давай пончиков ешь побольше. Вовка, как увидит, что ты его пончики ешь, сразу вылечится!

Рыжик кивнул. Такое испытание было ему по душе. Он даже ещё раз вымыл руки перед едой. Но Вовкина мама в первую очередь налила всем горохового супа – каждому по тарелочке, да ещё с вкуснейшей копчёной колбаской! Перед Вовкой мама поставила самую большую тарелку, чтобы подбодрить его, а то очень уж он был грустный. Аромат копчёной колбасы окутал кухню, разжигая нешуточный детский аппетит.

Соня и Гришка съели по порции, а Рыжик – целых две, за себя и за Вовку. Пока Вовкина мама, отвернувшись, проверяла, как поживают в духовке пончики, он незаметно поменял тарелки. Свою пустую поставил перед Вовкой, а его тарелку придвинул к себе.