Влюблённый социопат (СИ)

Судорожно захлопнув дверь, она трясущимися руками задвинула массивную щеколду. А затем поспешила подойти к раненому другу, сама до конца не осознавая, способна ли вообще хоть чем-то сейчас помочь.

Лии даже взглянуть ему в глаза было трудно. Боялась увидеть ту боль, что он испытывал, и злость, охватившую его от одного вида её растерянного лица. Если бы она только не медлила как копуша, а побежала сразу на второй этаж, то ему не пришлось бы стоять в коридоре, сдерживая нападки на входную дверь. И сейчас из его живота не торчал бы огромный тесак.

Привалившись плечом к массивному комоду, Гери попытался сдвинуть его к двери. Его лицо исказила мученическая гримаса, но несмотря на испытываемую боль, он не оставил своих попыток, схватился покрепче за рукоять ножа и сильнее стал толкать огромную тумбу.

— Я сама! — лихорадочно выкрикнула Лиа и потянула тяжёлую мебель на себя.

Когда Гери, обессилено облокотившись на стену, медленно осел на пол, она быстро обежала комод и, прижавшись к деревянной стенке поясницей и частично спиной, сдвинула его к двери.

Присев на корточки возле Гери, Лиа аккуратно помогла ему лечь на пол и подсунула ему под голову свою подушку. Она понятия не имела, как оказывать первую медицинскую помощь. Но одно ей казалось очевидным: раненого человека надо расположить максимально удобно, чтобы лишить его возможности двигаться или напрягаться без веской для того причины. А затем схватила валяющийся неподалёку рюкзак и стала в нём шарить в поисках чёртового телефона. Её руки всё ещё тряслись, а грёбаный набор из пластика и микросхем всё никак не находился.

— Хах, вот и кончинушка моя подъехала, — хрипло усмехнулся Гери.

— Нет, ты не умрёшь. Я сделаю всё, чтобы ты выжил.

Она нащупала телефон.

— Вот же ядрёна кочерыжка, — он зашёлся кашлем, окрасившим губы в тревожно алый цвет, — я не метил так скоро откинуться. Типа же молодчик… вся жизнь впереди, тыры-пыры…

— Мы вызовем скорую! С тобой всё будет в порядке! — набирая заветные цифры, повторяла она как мантру сквозь слёзы, а затем слушала в динамике бесконечно равнодушный голос женщины, вещающей об отсутствии связи.

Снова набирала номер и снова слушала, сдерживая подпирающие рыдания. Нет, должно случится чудо. Обязано! Она не может позволить ему умереть!

— Почему? Почему даже на 112 дозвониться невозможно?! Это же номер экстренной службы! Они обязаны!.. По всему миру… в любой глуши…

Гери накрыл ладонью её телефон и медленно помог опустить руки.

— Даже если дотрезвонишься… бесполезняк, — он попытался улыбнуться разбитыми губами. — Они же вялые, как мой писюн… часа только два…

— Нет! Не хочу даже слышать! Ты не умрёшь! Слышишь?! Не смей умирать.

— Хаха… не сотрясай воздух… подумаешь… на одного укушенного в голову… меньше станет.

Лиа не могла спокойно смотреть на то, как Гери угасает на глазах. Его голос звучал всё слабее и слабее — как у человека со стремительно меркнувшем сознанием. Рыдания начинали пробиваться, хоть она и старалась их придержать, задвинуть в самый глубокий уголок души.

— Собака пушистая, — с трудом прошептал Гери, его веки постепенно опускались, и ему стоило огромных усилий поддерживать с ней зрительный контакт. И в его полуприкрытых глазах она не видела уместной обиды или злости, только доброту и нежность. — Знаешь… ты очень красивая…

— Нет-нет-нет! Не закрывай глаза! Пожалуйста, Гери!

Когда его веки окончательно опустились, Лиа на миг замерла, а затем испуганно принялась его тормошить за плечо, но он больше не открывал глаза. Вообще никак не реагировал. А только странно обмяк у неё в руках.

— Пожалуйста, пожалуйста, Гери, — она умоляла его, задыхаясь от боли, сковавшей грудь, точно в железных тисках.

Больше всего на свете ей хотелось, чтобы Гери открыл глаза, перестал с ней так жестоко шутить. Он же смог выбраться из санатория, где его избивали, щедро обсыпав всё тело гематомами и ссадинами. Разукрасили до неузнаваемости лицо. Ведь смог всё преодолеть и прийти к ним. Почему же сейчас так легко сдавался? Отказывался бороться…

Наклонившись ухом к его рту, Лиа прислушалась.

Гери больше не дышал.

— Гери! — закричала она, вжавшись лбом в его опавшую грудь. Будто тысяча иголок одновременно пронзили сердце, а душу разрывало на тысячи мелких клочков. Боль столь ослепительная, всепоглощающая накрыла её с головой. Казалось, что она умрёт вместе с ним, захлебнувшись в остроте эмоций.

Снова ужас повторился. В точности, как в детстве: сценарий идентичный. Диана приняла удар Мари на себя, а Лиа трусливо сбежала, бросив подругу на растерзание другой, впавшей в безумие. А теперь Гери пожертвовал собой, чтобы спасти её.

Перед глазами до сих пор стоял тот его взгляд на лестнице, когда он решил, что готов умереть, из последних сил защищая её — это было слишком жестоко с его стороны. Как теперь Лии жить с таким грузом вины? С такой невыносимой болью на сердце?..

Постепенно рыдания сменились всхлипами. Ей стало чуть легче дышать.