- Где он? – спросил она, наконец, разобравшись с замком и выпрыгнув из спальника, босиком и без куртки выскочила на улицу и сразу сунулась в соседнюю палатку. Так и замерла, стоя на одной ноге и наполовину заглядывая внутрь. Я накинул ей на плечи куртку, она машинально всунула руки в рукава и продолжала стоять и просто пялиться. Потом всхлипнула и бросилась мне на грудь.
***
- Я все знала и чувствовала, просто думала, что у нас больше времени, – сказала она, уже проревевшись.
- Нам всегда так кажется, – только и смог выдавить я из себя.
- Надо его похоронить. – подняла она на меня покрасневшие глаза.
- В Улье не хоронят.
- А мне плевать! – крикнула Дара, вырвалась и начала собирать камни, складывая их в кучу. – Ты поможешь или нет? – зло впила она в меня свои глазки.
- Обуйся, – буркнул я.
Хоть нигде и не говорилось о запрете похорон, это не было распространенной практикой. Трупы просто оставляли на кластерах на поживу перезагрузке. Я вдруг поймал себя на мысли, что опасаюсь божественной оплеухи из-за того, что нарушу местные традиции. Первое время я в душе посмеивался над суеверными рейдерами, а вот теперь и мое рациональное мышление все больше уступает маго-мифическому.
Я зашел в палатку, засунул тело Александра в спальник. Застегнул его до подбородка и вынес на улицу. Мы быстро заложили труп камнями, соорудив небольшой курган.
- Он был хорошим отцом, – сказала Дара. Ее глаза снова начинали поблескивать.
- Я его плохо знал, но он с тобой справлялся, а это многого стоит.
Девчонка улыбнулась сквозь слезы.
- В конце концов, мы всего лишь копии, – сказала она.
- Верно. Не помню, от кого однажды услышал фразу – не принимай жизнь всерьез, все равно тебе из неё живым не выбраться. Это базовый принцип в Улье. Будешь загоняться – съедешь с катушек.
Я закинул на плечи рюкзак и пошел по гусеничному следу. Дара не торопилась догонять.
- Ты идешь?
- Иду, – сказала она, бросая последний взгляд на могилу. Дара не пережила эту трагедию, а просто засунула горе поглубже в дуло психики, плотно запыжевав его усилием воли потому, что сейчас нельзя расслабляться, но, как только мы доберемся до безопасного места, постигшее ее горе выстрелит. И дай Улей ей сил справится с отдачей.
***
Я позавтракал на ходу, а вот у Дары аппетита не было. Мы отдалились уже на несколько километров. Местами землю теперь все больше укрывал тонкий слой плотного снега. Тут и там виднелись следы пингвина. Интересно, сколько этот бродяга уже здесь шляется. Я поднялся на небольшой холмик и залег, осматривая округу в бинокль. Увиденное мне совершенно не понравилось.
- Что там? – шепотом спросила Дара, заметив мое выражение лица.
- Зацени, – я передал ей бинокль. – Тут явно поработал пингвиний маньяк. Такое чувство, что его сначала изнасиловали, потом проглотили, выплюнули и еще раз изнасиловали.
Тут я вспомнил события вчерашнего вечера и подивился собственной тупости. От плеска воды в озере и до появления пингвина даже по самым грубым подсчетам не могло пройти больше сорока минут, а чертова неуклюжая птица ни за что бы так быстро не преодолела это расстояние. А я еще счел место безопасным и завалился спать, оставив сторожить человека на грани перерождения.
- Что скажешь? – обратился я к Даре.
- Ну, его кто-то съел.
- Это и слепому с двумя контузиями понятно.
- А что еще?
- Смотри. Тварь, разделавшая пернатого, действовала крайне неаккуратно, совершенно не заботясь о том, чтобы тщательно обглодать каждую косточку, как у них бывает на совсем уж бесперспективных местах. К тому же, не оставила следов на снегу и ступала исключительно по земле, но углублений от ступней на ней нет, значит, вес у зараженного не такой уж и большой. Итого имеем хитромудрого мутанта в единственном числе размерами не больше лотерейщика.
- Понятно, – кивнула Дара. – Что делать будем?
- Идти дальше. Мы все равно не знаем, куда тварь ушла, и с равной вероятностью можем повстречаться с ней в любом направлении.
Еще спустя пару километров земля окончательно перестала выглядывать из-под снега. Гусеничный след оборвался. Издали объект, оставивший его, чем-то напоминал футуристичную кабинку фуникулера, сразу отослав мою память к дням пребывания на родном кластере.
Вблизи чудо техники оказалось необычным арктическим транспортом. Оранжевая трапециевидная кабина с большими окнами, стояла на гусеничной платформе с четырьмя катками. Надпись на борту гласила «Venturi Antarctica». Окно с одной из сторон разбито. Судя по следам пиршества, замершего полярника постигла печальная судьба. Куртка аккуратно вспорота и валяется в стороне от остальных кровавых обрывков одежды.
Следов в округе множество. Снегопада не было очень давно, и это давало возможность примерно ориентироваться в происходящем. Похоже, это были те же ученые, что разбили лагерь, в котором нам довелось ночевать.