Вместе (ЛП)

– Ты самый сильный человек, которого я встречал в своей жизни, Дилан Прескот.

Я нахмурился.

– Я не чувствую себя очень сильным.

Эйс мазнул своим большим пальцем по моей нижней губе.

– Ты сильнее, чем думаешь. Истинный боец. И мы сейчас пойдем туда и надерем всем задницы. Хорошо?

– Хорошо.

– Отлично, – ответил Эйс, и затем отпустил, чтобы взять меня за руку. – А теперь пойдем, чтобы убраться побыстрее отсюда.

*** 

Мы пошли в конец коридора рука об руку до двери, которую Пристли сейчас придерживал для нас. Я понятия не имел, чего ожидать, но роскошного кабинета для переговоров за старой, пошарпанной дверью, уж точно нет.

Внутри были начищенные деревянные полы, десяток кожаных стульев, окружавших овальный стол в центре помещения. На одном краю стояла подставка с бубликами, свежими фруктами, пончиками, бутылками воды, сока и кофейник. А я прямо рядом с ней была установлена на триноге камера, направленная ровно на стол.

Да, пришло время записать все на камеру. Спасибо, Логан.

– Даже, когда Митчелла нет здесь, – сказал я Дилану на ухо. – Он все равно здесь.

Для меня стало очевидным, что Логан заставил этого парня Пристли проверить это место, прежде чем отправлять сюда нас, учитывая общее состояние здания. Единственной причиной, почему я не сорвался в коридоре, было то, что я просто хотел поддерживать расслабленность Дилана, как можно дольше. Но это небольшое откровение за дверью…Оно, возможно, только что спасло Логану жизнь….возможно.

– Дилан, – обратилась Бренда к закаменевшему мужчине рядом со мной, вставая с одного из стульев у противоположной стороны стола, пальцы Дилана сжались вокруг моих. – Приятно вновь с тобой встретиться.

Я стиснул зубы вместе, прикусывая желание запретить ей разговаривать с ним, но мне не нужно было волноваться из–за этого – она уже переключилась с Дилана, ее внимание теперь сосредоточилось исключительно на мне.

– И мистер Локк. Жаль, что не могу сказать про вас то же самое, но воспоминание о последней нашей встрече оставило горький привкус на моих губах.

Надеюсь, она не ждала, что это ранит мои чувства.

– Поверь, это чувство взаимно, Бренда.

– Так, – начал Пристли, обходя нас с Диланом, пока мы все еще стояли в нескольких шагах от дверного проема. – Теперь, когда с любезностями покончено, не могли бы вы все занять места?

Я внимательно следил за Брендой, которая медленно возвращалась на свое место. Высветленные и уложенные волосы были шагом вперед от волос, что мы видели в последний раз, а скромные пиджак и юбка лососевого цвета в паре с кремовой блузкой отлично маскировали оболочку ведьмы, которая все еще пряталась за фасадом.

Когда мы с Диланом заняли места напротив нее, я заметил пятого человека в помещении и не упустил, как он нас оценил. Худощавый мужчина с редеющими, темными волосами, зачесанными от лица и в коричневом костюме, прищурил свой взгляд, который продолжал метаться от меня к Дилану и обратно. Так же, как и у той змеюки.

Пристли положил свой портфель на стол, и от звука открывшихся замков ладонь Дилана в моей руке дрогнула, и мне не нравилось, что он вернулся в то положение, где чувствовал себя таким беспокойным. Таким беспомощным.

– Итак, на благо каждого из присутствующих здесь, – сказал Пристли, его голос стал деловым и резким. – Мы будем записывать эту встречу, и копия будет разослана вместе с документами и контрактами, когда обе стороны придут к приемлемому решению. У кого–то есть вопросы?

Только один. Уже можно заканчивать?

*** 

Я не мог оторвать своего взгляда от Бренды с тех пор, как сел за стол, и даже сейчас, когда она слушала объяснения нашего адвоката: почему присутствует камера и тот факт, что он сейчас включил ее, я не посмел отвести взгляд.

Я не мог поверить, что она вытворяла подобное. Что она хотела написать книгу об ужасе, каким являлось мое детство. Разве она не понимала, что это отличалось от простых разговоров об этом? Это означало, что все будет записано. Навеки доступно. И без возможности когда–нибудь изъять. И мысль о том, что все те ужасные вещи, которым я стал свидетелем, слышал и насильно подвергался, когда был маленьким, не была тем, что я вообще хотел цитировать или выплескивать в книгу, журналы или газеты. Сама мысль о том, как это может повлиять не только на меня, но и на Эйса, вызывало во мне желание придушить женщину, которая сейчас смотрела на меня в ответ такими же глазами, которые я видел ежедневно в отражении.

– Зачем тебе это? – выпалил я, даже не осознавая, что говорил.

Блестящие губы Бренды изогнулись в улыбку, которую, я знал, она пыталась выдать за милую, но ее глаза все равно сохраняли тот жесткий блеск, который она не могла скрыть от меня.

– Зачем мне что, малыш? Я просто хочу увидеться с тобой. Но твой жених делает это невозможным.

– Чушь, – зарычал Эйс, оглядываясь на Пристли, который занял место по другую сторону от меня, и я наконец–то обнаружил, что теперь я – тот, кто успокаивает его.