Вместе на Край Света

– Передайте им вот это. – Протянул вестник стоявшему около него Харальду клочок записки. – Он набросал это своей кровью перед смертью. Она давно свернулась, и всё написанное отчётливо видно.

Харальд передал огрызок королю. Тот, сморщившись, прочёл всё от начала до конца.

Каролина в это время восседала в своих покоях. Потом она встала, подошла к окну, не обратив внимания на Вредную Птицу, сидящую на ветке дерева, и вздохнула, разговаривая сама с собой:

– Эх, уехать бы в поместье Блюменталь! Там так чисто и свежо; тепло, светло и хорошо! День за днём проходит в этих стенах, и всё мне здесь чужое отчего-то. Поклоны ото всех мне беспрестанно, а не нужно это мне совсем. Устала находиться, точно узница какая, в темнице за решёткой. Тут, в замке – скукота; а в городе – всё суета. Торопятся куда-то и зачем-то; не понять мне, видимо, сего. Меня считают выскочкой, задирой, хулиганкой за спиной, но в глаза – притворная улыбка «доброты». Вырваться б на волю, в чистом поле кувыркнуться; на столп сена прыгнуть, поваляться…

Раздумья принцессы были прерваны зашедшей в её покои личной горничной, которая принесла на подносе напиток. Каролина снова превратилась в лёд.

– Разве я просила сок? – Очень холодно и сухо выдавила принцесса, плотно поджав губы; процеживая каждое слово.

Служанка побелела, как полотно.

– Нет, но так принято…

– Принято – кем? Моим отцом? – Грубо оборвала её наследница престола и, подойдя поближе, взяла с подноса стакан и вылила всё содержимое на голову несчастной. Та с воем выбежала вон.

Сначала Каролина осталась довольна своим поступком, но позже её начала мучить совесть.

«Да где же Харальд?», шептала принцесса. «Убегу с ним отсюда куда подальше…».

– Какие будут приказания, о мой король? – Вопрошал вестник, переминаясь с ноги на ногу.

– А каких приказаний ты ждёшь? – Зевая, отстранённо спросил Адальберт – ему явно было не до всей этой заварухи.

– Ну, как же… Выслать подмогу, готовить основное войско!

– Я очень сильно сомневаюсь, мой юный друг, что у вас там произошло что-то настолько серьёзное. – Недоверчиво скосил на гонца свои глаза король Кронхайма. – Небось, заявилась к вам шайка бандитов, а вы, отвыкнув от настоящих стычек, управиться с ними не сумели. Если впредь повторится что-либо подобное – сниму всю вашу братию с довольствия! Ни копья не получите из государевой казны…

Хотел было вестник сказать Адальберту, что никакой «братии» уже нет, но передумал. Он стоял, смотрел на своего короля и не узнавал его.

«Одно из двух – или я перегрелся тут после морозов Севера и ничего не соображаю; или короля точно подменили. Не тот это король, которому я присягал на верность», откланявшись, растерянно бормотал про себя ландскнехт.

– Наверное, надо было его покормить? – Спросил у Адальберта Харальд, когда тот ретировался. – Он ведь с дороги; устал.

– Он ландскнехт, вольный рыцарь; так, всего лишь наёмник, коих я наберу запросто снова. Пусть кормится самостоятельно. И пусть скажет спасибо, что он одет и вооружён на жалование из моей казны, а также за то, что моя стража не снесла ему голову за его дерзость.

Харальд хотел ещё что-то спросить, но король жестом руки остановил его:

– Пустое. – Отрезал он. – Я знаю, что ты скажешь. Что Адальберт стал стар, труслив и лицемерен. Разве нет? А коль по мне, я бы не сильно доверял этому сброду прохвостов, которые гордо именуют себя «ландскнехтами». Да, мне жаль Майнхарда, Харальд, хоть и чувствую я в твоём взгляде недоверие; но пусть уж лучше погибнет один дозорный, чем вся армия. А теперь ступай.

Что же до гонца, то проходя мимо Герхарда, носитель чёрных вестей кинул ему что-то вроде «мне очень жаль», оставив того в недоумении, сел на своего вороного коня и помчался обратно на Север, точно искал свою смерть. Запирая за ним ворота, Райнхард долго всматривался в растворяющийся на горизонте силуэт, покуда вестника не стало видно вовсе.

«Может быть, всё ещё обойдётся?», размышлял о судьбе гарнизона оруженосец Харальд, выйдя от короля и направляясь к окну принцессы Каролины, дабы сметь надеяться хотя бы на платок, небрежно брошенный оземь её рукой.

Ах, если бы всё было так!

ГЛАВА II. ЧЁРТОВА ДЮЖИНА, ИЛИ КОЗНИ КОЛДУНА

Пришёл час, и объявился далеко на Севере, в королевстве Вёллерланд злой волшебник. Восстал сей колдун уже давно, и имя ему Магнус. Не было ему равных в магии и волшебстве, а вотчиной ему служил замок Кэстлинг, что на равнине Кандербелл. Чародей этот, прослышав о великом королевстве Кронхайм, в котором живут весёлые, добрые, честные и отзывчивые люди, воспылал к нему чёрной завистью. Побывав пару раз в окрестностях того королевства под видом простого проходимца, скривился кудесник при виде счастливых лиц; это зрелище его злило, бесило и очень раздражало. В особенности же неприятие колдуна имелось к поместью Блюменталь, потому что его жители верили в высшую Сущность, поступали правдиво и справедливо.

«Ненавижу!», думал про себя маг. «Меня тяготит от того, что кому-то хорошо».