Вместе с флотом

штаба: защищать Мурманск до последней возможности. Однако отход к Мурманску неизбежно повлек бы за собой потерю Кольского залива и с ним выхода в океан, без чего в данных неблагоприятных условиях оборона Мурманска теряла смысл. Для флота решиться на отход было почти равносильно самоубийству. А с точки зрения дальнейшей безопасности государства все это могло повлечь за собой очень серьезные, тяжкие последствия.

Совместно с армией мы ввели в бой все резервы, чтобы удержаться на занимаемых рубежах обороны. Флот вторично отдал 14-й армии своих людей сверх того, что уже было отдано в начале июля, и вдобавок взял на себя доставку всего необходимого армейским частям, защищавшим линию фронта на приморском участке: у Западной Лицы и у перешейка между Муста-Тунтури и полуостровом Средний. Именно там был самый сильный нажим противника, хорошо знавшего, что захват обоих полуостровов — Среднего и Рыбачьего — даст ему контроль над входом в Кольский залив. Немецко-фашистское командование готовило даже десант на Рыбачий, но ход событий не оправдал намерений и расчетов гитлеровцев, поэтому они так и не осмелились на десант.

Выйдя на побережье от склонов Муста-Тунтури до Западной Лицы, противник установил там несколько батарей, чтобы всячески препятствовать снабжению наших войск на полуостровах. По сути, и Рыбачий и Средний стали островами, и путь к ним по Мотовскому заливу превратился в простреливаемый насквозь коридор. В таких условиях осуществлялось снабжение наших войск на Среднем и Рыбачьем, поскольку пришлось отказаться от пути через мыс Цып-Наволок. Дороги от этого мыса к фронту не было, а медлить с доставкой нужных припасов и резервов не годилось. Поэтому доставка подкреплений, боеприпасов и прочего, эвакуация раненых в стационарные госпитали — все происходило по Мотовскому заливу на вспомогательных, еще недавно рыболовных судах, точнее, на мотоботах.

Первое время, пока стоял круглосуточный полярный день, эти суденышки с парадным ходом в шесть узлов, вооруженные пулеметами и дымовыми шашками, были лишены даже такой естественной защиты, как ночная темнота, и подвергались в пути двойным ударам — береговой артиллерии и авиации противника. Сами по себе

[69]

мотоботы не могли, конечно, противодействовать таким ударам и только защищались дымовой завесой от бомб и прицельного артиллерийского огня. Защищались, правда, искусно, маневрируя в дыму, и чаще всего обманывали противника. Иногда же снабженческие рейсы перерастали в боевую операцию, в которой принимали участие значительные силы. Почин в подобных случаях принадлежал противнику: его батареи, норовя потопить мотоботы, первыми открывали огонь по ним. Немедленно вступали в действие наши батареи, стремясь вынудить вражеских артиллеристов либо замолчать, либо переключиться на контрбатарейную стрельбу. Завязывалась артиллерийская дуэль; в то же время гитлеровцы вызывали на помощь свою авиацию. Мы отвечали тем же. Вскоре над батареями и над Мотовским заливом появлялись самолеты и разгорался воздушный бой, принимавший иногда солидные размеры. В одном из таких боев над двумя суденышками, носившими шутливые клички «Сазанок» и «Пузанок», участвовало с обеих сторон до двухсот самолетов.

Капля долбит камень... Один за другим снабженческие рейсы тихоходных, небольших мотоботов сыграли свою роль в самое напряженное время боев на сухопутных рубежах. Непрерывно получая поддержку всем необходимым, наши войска удержали занимаемые позиции. Рыбачий, Средний и северные склоны Муста-Тунтури остались в наших руках, и теперь уж вряд ли удастся гитлеровцам изменить положение там в свою пользу.

При условии, если Северный флот будет и впредь успешно решать задачу, первостепенное значение которой определилось в момент осеннего наступления немецко-фашистских войск: активно действовать на морских коммуникациях противника, связывающих его лапландскую группировку с тыловыми базами в Норвегии. Ибо морские коммуникации вдоль норвежского побережья к Варангер-фиорду — в Киркенес и к Печенгскому заливу — в Лиинахамари и в Петсамо — являются основным путем снабжения гитлеровцев, застрявших на зиму в Заполярье, и, главное, основным путем подвоза новых контингентов. Других равноценных путей у противника в этих местах нет. Железные дороги отсутствуют, а пропускная способность автомобильных дорог — по Финляндии от Рованиеми к Петсамо и по Норвегии от Тромсё до Киркенеса — настолько мала, что не в состоянии обеспечить питание тех войск, какие действуют против нас. Вот в этом, именно

[70]