Вместе с флотом

Увы, слишком поздно мы узнали о приказе Британского адмиралтейства: когда караван распался и когда многие транспортные суда, лишенные защиты, стали жертвой атак фашистских подводных лодок и торпедоносцев. В течение трех недель поисков наши корабли подобрали в самых различных местах Баренцева моря около трехсот моряков с погибших, транспортов 17-го конвоя.

Особым в истории PQ-17 является случай с американским транспортом «Винстон-Сален». Об этом случае только что доложил полковник И. П. Мазурук, командир Северного авиаотряда.

[116]

Случай, мягко выражаясь, возмутительный.

Находясь в поисковом полете вдоль Новой Земли, Мазурук обнаружил на рейде южной части залива Моллера против губы Литке океанский транспорт, произвел посадку возле него и установил, что на транспорте нет ни души. Огромное судно, полное груза, было целехонько, хотя и приткнулось к мели. Не хватало только замков у орудий. Затем наши летчики увидели несколько палаток на берегу, направились к ним и выяснили, что в палатках находится весь экипаж брошенного судна — американского транспорта «Винстон-Сален».

Шедший в составе 17-го конвоя, этот транспорт счастливо избежал встречи с фашистскими подводными лодками и самолетами, благополучно достиг Новой Земли и вполне мог следовать вдоль побережья на юг, к горлу Белого моря. Капитан «Винстон-Салена» не пожелал, однако, идти в порт назначения груза — Архангельск. Он завел транспорт в первую попавшуюся на пути бухту, посадил его на мель, распорядился снять и выбросить за борт замки орудий, разрешил команде покинуть судно и обосноваться лагерем на берегу.

На языке военного времени — это невыполнение боевого приказа, трусость и дезертирство со всеми вытекающими отсюда последствиями.

 [117]

Тем не менее капитан «Винстон-Салена» держал себя нагло: он встретил наших летчиков требованием доставить к нему представителя Советского правительства.

В ответ Мазурук показал на свой значок депутата Верховного Совета СССР.

Тогда капитан «Винстон-Салена» в категорической форме потребовал предоставить ему место в самолете для отправки в США, отказался снимать транспорт с мели и вести его в порт назначения. На все увещевания и доводы этот беззастенчивый «делец» заявил, что его не интересует судьба транспорта и груза, поскольку они уже доставлены им в первый советский порт. Под портом он разумел пустынную бухту арктического острова на расстоянии тысячи миль от железной дороги. И это — союзник! Да в какое время! Когда нам приходится выдерживать новый натиск противника, рвущегося на Кавказ и к Сталинграду!

Нельзя, разумеется, судить о всех американцах по бессовестному человеку, каким показал себя капитан «Винстон-Салена», как нельзя отождествлять дружественные чувства к нам подавляющего большинства англичан с политикой, продиктовавшей действия Британского адмиралтейства; но действия эти, видимо, предопределили

[118]

и трагическую участь 17-го конвоя, и решение об отсрочке выхода 18-го конвоя из английских портов. Об этом только что официально известил меня новый глава британской военно-морской миссии в Полярном контр-адмирал Фишер, сменивший Бевана. Он сообщил, что 17 июля в Лондоне состоялось совещание, после которого миссия получила телеграмму об отмене до сентября конвоев к нам.

Едва удержался, чтобы не сказать контр-адмиралу Фишеру, в недавнем прошлом командиру линейного корабля «Бархэм», заслуженному «морскому волку» и, на мой взгляд, далекому от политических интриг человеку: «Вы же своими глазами, контр-адмирал, видите, что мы воюем не за страх, а за совесть и честно выполняем обязательства, принятые на себя. Так почему же вы, союзники по оружию, ставите под смертельный удар тысячи верящих вам людей, прежде всего своих моряков? Почему губите их в угоду тайным интересам и политическим расчетам, которые бесконечно далеки от нашей общей цели в борьбе против гитлеризма? Почему не выполняете своих обязательств, да еще в очень трудное для нас время?..» Знаю, что вопросы останутся без ответа. Не контр-адмиралу Фишеру отвечать на них. Это вне служебных функций начальника миссии, а на разговор по душам он не пойдет. Да и что он может сказать в объяснение действий Британского адмиралтейства?.. При каждой встрече со мной после разгрома PQ-17 он прячет глаза, краснеет (да, да, краснеет!), а вообще старается избегать встреч.

* * *

Два примечания.

Первое. Значительно позже я узнал содержание посланий, которыми обменялись английский премьер-министр военного времени У. Черчилль и И. В. Сталин в связи с трагической историей конвоя PQ-17.

В момент, когда корабли Северного флота еще продолжали поиск транспортов 17-го конвоя, Черчилль писал Сталину:

«...В случае с последним конвоем под номером PQ-17 немцы наконец использовали свои силы таким способом, которого мы всегда опасались. Они сконцентрировали свои подводные лодки к западу от острова Медвежий, а свои надводные корабли держали в резерве для нападения

[119]