Вместе с Россией (Вместе с Россией - 2)

Портье в отеле, человечек с бородавкой на носу и прилизанными редкими волосами, внимательно изучал вид на жительство, выданный полковнику Генерального штаба Соколову, и внимательно сверял указанные в нем приметы с внешностью красивого военного в черном мундире. Соколову вдруг очень не понравился этот маленький человечек, его манера исподлобья взглядывать на гостя и вся его важная медлительность. Он нахмурился, человечек понял и мгновенно вернул документ.

- У иностранцев мы вообще не спрашиваем их бумаги, господин полковник! - пояснил он, и Соколов уловил какой-то не польский акцент в его русской речи. Но он не успел разобраться в своих наблюдениях, как коридорный подхватил его чемодан и бросился с ним к подъемной машине.

Алексей не стал отдыхать с дороги, а тут же пошел побродить по Варшаве, чтобы ближе к четырем часам явиться в штаб округа к Батюшину.

На улице было тепло, Соколов оставил шинель в номере. Он прошел к Иерусалимским аллеям, повернул на Маршалковскую, по ней налево, затем через Багателю вышел к летней резиденции генерал-губернатора - Бельведерскому дворцу. Полюбовавшись его строгими пропорциями, Соколов повернул по Уяздовской аллее к центру. Время летело быстро, и Соколову пришлось кликнуть извозчика, чтобы успеть в назначенное им самим время в отель переодеться и по всей форме предстать перед окружным начальством.

За четверть часа до четырех - условленного с Батюшиным срока, Соколов, затянутый в строгий мундир Генерального штаба, с саблей, украшенной анненским темляком "За храбрость", причесанный варшавским парикмахером, вышел из отеля на Саксонскую площадь, залитую ярким солнечным светом апрельского дня.

Над площадью горели золотом купола грандиозного православного собора Александра Невского, пестрая толпа устремлялась через гостеприимную колоннаду входа в Саксонский сад. Соколов решил обогнуть площадь, чтобы прибыть в штаб округа ровно в четыре.

Генерал Орановский, начальник штаба Варшавского военного округа, принял Соколова очень любезно. Он слышал об этом умном и храбром офицере и теперь с удовольствием пожал ему руку. Долго задерживать визитера он не стал - в Варшавском офицерском собрании был назначен бал, где генерал должен был присутствовать вместе со своей супругой, игравшей роль первой дамы гарнизона.

Николай Степанович Батюшин был не менее любезен - хотя по сроку производства в чин полковника он был намного старше, но Соколов как-никак был его начальником в Петербурге.

Они не виделись чуть меньше года.

- Как идет венская и чехословацкая агентура? - задал он вопрос Соколову после того, как они обменялись приветствиями и приветами от общих петербургских знакомых.

- Группа Стечишина дает первоклассную информацию, - поделился Соколов. - А помнишь, ее в прошлом году совсем было вывели в запас... Один из ее участников занимает высокий пост в венском генеральном штабе. Так он через киевских чехов доставляет свежайшие - с разницей всего в две недели - данные прямо с совещаний высшего руководства военного ведомства Австро-Венгрии.

- Всегда завидую твоим высокопоставленным друзьям в Австро-Венгрии, Алексей Алексеевич! - признался Батюшин.

- Что ты, Николай Степанович! Твои ходоки-"стекольщики" доставляют из Германии сведения, от которых Монкевиц в восторге... - успокоил его Соколов. - А как ты смотришь на возможность скорой войны? - задал он, в свою очередь, вопрос. - У меня есть агентурные сообщения, что в Германии исподволь готовят население и войска к мысли о неизбежности столкновения с Россией.

- Я смотрю на сей предмет очень серьезно, Алексей Алексеевич! подтвердил Батюшин. - Моя агентура тоже доносит о заявлении императора Вильгельма насчет желательности совместной с Австрией проверочной мобилизации крупных воинских масс. И австрийцы и немцы ставят вопрос о полевом снабжении армии, выдвигают его до степени неотложности. Они пополняют свои войсковые продовольственные запасы до норм военного времени и ведут усиленные переговоры с поставщиками на армию...

Разведчики продолжали обмен информацией.

- А скажи, Николай Степанович, - задал Соколов особенно интересовавший его вопрос, - как относятся поляки к России, на чьей стороне будут воевать, если, не приведи господь, разразится война и затронет их территорию? Я, конечно, политикой не занимаюсь, - торопливо добавил Соколов обычную в те годы присказку офицеров, - но беспокоюсь о безопасности в тыловых районах наших войск...

- Коротко не скажешь, Алексей Алексеевич! - ответствовал Батюшин. - Да и вопросом этим, как ты знаешь, занимается совсем другое ведомство... намекнул он на жандармский корпус.

- Но если без политики, что ты сам думаешь? - продолжал допытывать его Соколов.