Вместе с русской армией. Дневник военного атташе. 1914–1917

Самсонов двинул левый фланг XV корпуса на юго-запад, от Гогенштейна – в район Мюлена. Однако командирам VI и XIII армейских корпусов он отдал приказ продолжать наступление на север, к Алленштейну. Он упрямо держится за свой план, и мне остается только надеяться на то, что он не недооценивает силу немецкого удара с запада и северо-запада. От этого зависит все. Французский летчик, взявший на себя обязанности телохранителя, сегодня вечером сообщил мне, что, судя по количеству артиллерии, у противника должно быть там три корпуса. Сегодня утром он выполнял разведывательный полет северо-западнее Нейденбурга, при этом наблюдатель на его самолете был ранен в ногу. Француз заявил, что немецкие орудия заняли позиции. Все похоже на то, что они сдерживают русских в центре и на правом фланге и, возможно, собираются обойти их слева и тем самым нарушить линии коммуникаций на участке Прасныш – Млава— Нейденбург.

В штабе думают, что против I корпуса, занимающего сейчас рубеж северо-западнее и западнее Сольдау, действуют две-три регулярные дивизии, а 2-й дивизии противостоит часть сил XVII армейского корпуса и части ландвера. XX корпус, как считают русские, находится южнее Алленштейна. В общем, предполагается, что силы немцев не превышают двух корпусов регулярных войск (XX и XVII) и одного резервного корпуса.

Непосредственно против немецкого наступления сейчас задействованы следующие силы:

В XV армейском корпусе генерала Мартоса: войска самого XV корпуса, один полк 3-й гвардейской пехотной дивизии, а также 2-я пехотная дивизия.

В I армейском корпусе генерала Артамонова: I армейский корпус.

К 10.00 опасное положение сложилось на участке Мюлен— Янковиц.

Самсонов приказал нам с Ля-Гишем, Леонкевичем и Андерсом отправляться во Млаву. Там я должен забрать прислугу, лошадей и вещи, после чего возвращаться обратно.

Прежде чем выехать из Нейденбурга, мы побывали в госпитале (переоборудованном в здании школы), где навестили раненого летчика. Нам показалось, что обстановка была довольно беспорядочной, а работа – слабо организована. Не хватало белья. Раненые лежали повсюду, на соломе или прямо на полу, многие – под палящими лучами солнца.

Когда мы выезжали из Нейденбурга, навстречу бросился солдат, который кричал, что на нас движется немецкая кавалерия. Царила нервная неразбериха.

Мы прибыли на вокзал ко времени отправления поезда на Млаву, но тут выяснилось, что поезд со штабом армии не прибыл и никто не знает, где он сейчас находится. Генерал Артамонов перекрыл все движение, чтобы обеспечить переброску 1-й стрелковой бригады. Прибыли, а точнее, прошли через пограничную станцию Илово три полка этой бригады. Когда мы были во Млаве, через станцию как раз проезжала часть гвардейского Кексгольмского полка.

Андерс принял решение проехать вдоль путей и поискать поезд. Я отправился с ним, поскольку не мог передвигаться другим способом, кроме как на автомобиле. На станции Тисеханов мы пообедали примерно в три часа и узнали, что поезд все еще находится в 28 километрах. Я попрощался с Ля-Гишем, Леонкевичем и Андерсом, которые сели на варшавский поезд. Я же отправился обратно во Млаву, куда прибыл в семь часов вечера.

Один из офицеров рассказал мне, что незадолго до моего прибытия в городе началась паника: кто-то распространил слух о приближении немцев. Начальник полиции пожаловался, что то же самое случилось и в Илово по вине нескольких казаков.

Я решил переночевать во Млаве. Здесь я снова встретил летчика-француза Пуаре, по словам которого, когда он покидал Нейденбург, немецкие снаряды рвались уже в 5 километрах от города. Поэтому он очень сомневается, что мне удастся прорваться обратно. Я остановился в гостинице «Виктория», решив, что рано утром отправлюсь в путь. В 20.30 через город прошла транспортная колонна отступающего I армейского корпуса.

Показались длинные ряды раненых солдат 2-й дивизии. Все говорили об ужасных потерях, в основном от огня артиллерии. Немцы превосходили русских по количеству орудий.

Из Сольдау на повозке с ранеными приехала отважная медсестра. По ее словам, водители и возницы охвачены паникой, они убегают, бросая раненых. Она зашагала обратно к своей повозке, и начальник полиции выделил ей кого-то в провожатые до госпиталя, временно разместившегося в здании коммерческого училища. По словам женщины, артиллерийский огонь немцев ужасен[10].

Пятница, 28 августа 1914 г. Остроленка

Провел беспокойную ночь во Млаве. Спать мешали бесконечные колонны с ранеными, которые проходили по мостовой под окнами гостиницы.