Вместе (сборник)

Военморовские пацаны, как и большинство местных, ходили купаться на дамбы. На весь день. Каких только игр не выдумывали! «Водяной», «Шпион с подводной лодки», «Высадка десанта», «Подводные ловитки», короче, целый день в движении. Вопрос питания, необходимого молодым растущим организмам, решался просто. На два больших камня укладывали железный лист, находящийся здесь с незапамятных времен. Под ним разводили костер. Поныряв, надергивали мидий и кидали их на раскаленный металл. Когда створки открывались – еда готова. Торговцу сувениров сбывали маленьких крабов, которых тот заливал эпоксидной смолой и делал кулоны. На вырученные деньги покупали лимонад и мороженное.

Было так здорово, что это не могло долго продолжаться.

Как вы думаете, какой бы закон открыл Ньютон, если бы на него упало не яблоко, а птичий помет? Закон подлости! Вот этот-то закон как раз и сработал!

Как оказалось городской военкомат не выполнил какой-то там план и было решено срочно собрать всех учеников старших классов и отправить на военные сборы.

Когда ребят в середине июня вызвали в школу, они, ничего не подозревая, туда явились. Думали, может учебники выдадут, может расписание скажут, а может еще что. Ага, как же! Не угадали! Дали час на подготовку, погрузили в автобус и повезли в лагерь.

Леня Голиков сразу же предложил бежать. Парни вроде бы поддержали. Но Гош выступил против.

– Коль попали – отслужим. Всего неделя-то.

– Тебе хорошо говорить, а Миха вон только с девахой классной познакомился. И что теперь? Уплывет подруга? – Андрей за друга похлопотал.

– Если нормальная девчонка, то подождет малеха. А если чепушила, то хорошо, что сейчас проявиться.

– Ладно, харе базарить! Потерпим немного. Море не скиснет, – сказал Вова-борец.

– А форму дадут? – Жорика интересовали формальности.

– У военрука спроси. Вон рядом с водителем сидит.

– Петр Семенович, а обмундирование будет? – обратился Леня.

Петр Семенович Гудков, по кличке Калаш, майор запаса, был военруком в школе № 3. На вид суровый и угрюмый, он повидал на своем веку столько, что глазные нервы стали, как корабельные канаты.

– Все будет. И форма в том числе. И когда ты ее будешь сдавать через неделю, она у тебя будет с дырками на коленях, локтях и животе. Она будет болтаться на тебе, как ряса на попе, и будет жутко вонять потом. Понял!

– Никак нет! Почему это такое случится? По мне что, бульдозеры ездить будут?

– Нет, бульдозеры не будут, а вот танки – возможно. Дыры – потому, что ты будешь постоянно ползать, болтаться будет – потому что от марш-бросков ты вдвое похудеешь. А потеть ты будешь даже во сне, так как к физическим нагрузкам не приучен. У тебя даже сапоги потеть и тяжело дышать будут. А сам ты будешь настолько чумазым, как будто долго изучал устройство выхлопной трубы на работающем двигателе. Ясно, товарищ допризывник?

– Никак нет, господин офицер! Есть ли гарантии, что мы домой живыми вернемся?

– Только в том случае, если будите неукоснительно исполнять приказы командиров.

– Да, перспективы вдохновляют! Гош, а может все же сбежим?

– Нет! Мужчинами будем становиться.

– А я думал, что это происходит несколько по-другому, – улыбнулся Миша.

– По-всякому происходит, по-всякому…

В лагерь приехали к вечеру. Выгрузились и пошли устраиваться. Всего на сборы свезли человек сто пацанов из трех школ. Поселили всех в одной казарме.

На следующее утро выдали форму и накормили.

После завтрака всех построили на плацу. Из небольшой группы офицеров вышел старый генерал. Глядя на него, могло показаться, что первый чин он получил еще под Измаилом.

– Здравствуйте, товарищи краснофлотцы! Маршировать умеете?

– Не знаем – не пробовали, – за всех ответил Гош.

– А в бою бывали? В штыковую атаку ходили?

– Да, каждый день ходим! Вместо зарядки.

К дедку-генералу подскочили два офицера и увели, отчаянно жестикулирующего ветерана, за казарму.

В остальном день прошел невесело. Бегали, ползали, ходили строем, пели какие-то дурацкие песни. В общем, все было – как обещал Калаш.

Вечером все, уставшие и опустошенные, добрели до казармы и попадали на койки не раздеваясь.

– Говорил, бежать надо было! Ничего бы нам за это не было – мы присягу не принимали, – недовольничал Леня.

– Причем здесь присяга? Пойми ты! Что мы, слабаки что ли от трудностей бегать?!

– Гош говорил уставшим, но твердым голосом.

– Ладно, пацаны, харе! Давайте спать! – сказал Вова-борец в полудреме.

– Будет нам сейчас спать! Вон Калаш идет. Чего-то он качается вроде, – Андреякойка была ближе к выходу, и он первый все замечал.

В казарму ввалился пьяный в дымину Петр Семенович, военрук и офицер, воспитатель и воин, наставник и стратег, скотина и хам.

– Третья школа, подъем! Возле казармы становись!

Злые, как черти, парни выстраивались на плацу и роптали.

– Разговорчики! В настоящий момент из вас солдаты, как из Карлсона – бомбардировщик. Посредством военной подготовки будем делать из вас воинов. По плану учений сегодня ночной марш-бросок.

– Он че, гонит? – злился Андрей.

– Не мешай чуваку тупить, – зевнул Гош.

– Всем взять автоматы, плащ-палатки, вещевые мешки.

– А у нас нету!