Вместе (сборник)

– Имейте совесть, граждане! Вы же в библиотеке! – эмоциональным шепотом устыдила она. Причем, когда произносила слово «библиотека», то часто заморгала ресницами, закатила глаза и сладко вздохнула.

У Эли покраснели щеки, и она стала смотреть на Гоша уже недоброжелательно. Тот, поняв, что дальнейшее углубление отношении не представляется возможным, пересел за другой стол и принялся за работу.

«И с этой прокол», – подумал Игорь, погружаясь в изучение балок и арковых перекрытий.

Дед Гордей

Один из жителей «Бастилии», дед Гордей, как говорил Гош, был «уникальным чуваком». Раненый еще в Гражданскую, он часто вслух очень громко разговаривал сам с собой.

Идя по улице, он мог ни с того ни с сего начать кричать:

– Сейчас мы все пойдем в атаку! Против тачанок, аэропланов и белогвардейских сабель. Никто не вернется. Погибнут все! Раненых и трусов уничтожат заградительные отряды НКВД. За Родину! За Сталина! Вперед!

Бабка Мироновна, зная такие приколы своего деда, использовала их в своих интересах. Когда Гордей начинал в очередной раз изрыгать слова и междометия, она, измученная отсутствием собеседников, довольно-таки удачно подстраивалась под деда, и у них получалось некое подобие диалога.

– Сволочи! Гады! Развалили Советский Союз! – орал, входя в раж, Гордей.

– Бесстыжие! Почем масло подсолнечное продают на рынке?! Всех наших накоплений на пару бутылок только и хватит! – вторила ему Мироновна.

– К ответу продажных членов партии!

– Когда уже порядок будет в стране? Живем, как в войну по карточкам.

– Не пощадит карающий меч революции белую сволочь!

– Слышишь, дед, Люська, что на кассе в нашем гастрономе сидит, от негра родила, – несколько отступила от темы Мироновна.

– Независимость странам Черного континента! Долой апартеид!

И так до самого вечера. Главное, не без пользы: и дед спокойно засыпал, и бабка выговаривалась.

В городе все, кто знал деда Гордея, называли его «комитетчиком», хотя никакого отношения к органам госбезопасности он не имел. А возникло прозвище благодаря одному очень забавному случаю.

Дело в том, что у Гордея Ивановича была фамилия Подгорный. Кто не помнит, была такая же фамилия у Председателя Президиума Верховного Совета СССР.

И вот однажды, много лет назад, пошел Гордей Иванович, тогда еще не дед, на выборы, проходящие в их городе. Поскольку, тогда это событие считалось праздничным, и одет он был соответствующе – черный костюм, белая рубашка, галстук. Идя к месту голосования невдомек ему было, что на его избирательном участке ожидают высокого гостя из столицы, его знаменитого однофамильца, баллотирующегося по их округу.

Готовились к этой встрече перепуганные местные партийные работники уже неделю. Покрасили маляры все, что только можно, вымыли, вычистили дворники все по нескольку раз. Пригласили оркестр и пионеров, позвали ветеранов. Короче, все чин чинарем.

По дороге к своему самому забавному происшествию, Гордей наткнулся на черную «Волгу» с поднятым капотом и копающимся в моторе водителем. Не приученный проходить мимо терпящего бедствие, он предложил свою помощь и, так как был профессиональным водителем, быстро устранил неисправности.

– Спасибо тебе, дядя, огромное! Еду из Москвы на юг отдыхать, в вашем городе никого не знаю. Так что спас ты меня, дорогой товарищ.

– А откуда машина такая знатная? Молод вроде еще для академика.

– Это отца моего. Он в исполкоме Москвы работает.

– Тогда понятно.

– А ты, дядя, куда путь держишь? Давай подвезу.

Гордей поудобней устроился в машине и с шиком подкатил к избирательному участку.

Там же, увидев черную «Волгу» с московскими номерами, подали команду играть марш. Ответственные лица бросились открывать дверь автомобиля.

– Товарищ Подгорный?

Этого неоспоримого факта Гордей отрицать не стал. А поскольку члена Центрального Комитета с такой фамилией мало кто знал в лицо, в ход пошел заготовленный заранее сценарий встречи.

К слегка удивленному простому шоферу подбежали пионеры, завязали на шее галстук и подарили цветы. Девушка в национальном наряде поднесла каравай. Ответственный товарищ, стоя по стойке «Смирно!», доложил текущую обстановку и зачем-то поругал американских империалистов.

Смущенный Гордей, абсолютно не ожидавший такой торжественной встречи, в ответном слове был краток:

– Ну, не стоит, не стоит…

Когда он, облепленный со всех сторон встречающими, прошел в помещение участка, один из ветеранов признал боевого друга.

– Так это же наш Гордей!

Когда ошибка выяснилась, долго орал и матерился главный организатор мероприятия. Но когда принесли телеграмму из Москвы с сообщением о том, что настоящий Подгорный не приедет, поскольку срочно отбыл за границу, успокоился и позвал всех на банкет – не пропадать же добру.

– И ты, «комитетчик», давай присоединяйся, – позвал он Гордея.

С тех пор прозвище и прикрепилось.

Жильцы дома относились к деду хорошо, поскольку резок он был только в речах, ни к кому конкретно не обращенных. Гош же его жалел, иногда покупал ему хлеб и кефир.

Дама с собачкой