Вместе вопреки (СИ)

И еще до того как она открывает глаза, я ловлю мгновение ее пробуждения. Мягкое теплое тело в моих руках вдруг каменеет и она дергается, пытаясь отстраниться.

— Тсс, — продолжаю обнимать ее. — Тебе приснился кошмар. Ты кричала. Сейчас все хорошо.

Алиса скользит дезориентированным взглядом по комнате, ловит в фокус мое лицо и начинает густо краснеть, когда осознает в каком положении мы сидим.

— Я… извини, — сбивчиво произносит она, предпринимая очередную попытку высвободиться из моих рук. — Я не думала, что засну. Не знаю как так получилось.

— Ничего страшного. Ты только что узнала, что тебя пытались убить. Неудивительно, что тебе приснился кошмар.

— Мой кошмар не связан с попыткой убийства, — признается она отводя взгляд. — Мне снова снился тот вечер. И когда ты сказал, что это был всего лишь кошмар… я, видимо, перепутала сон с реальностью. Подумала, что это действительно был лишь кошмар, что ничего страшного не произошло… что я так и не села в машину к Яну.

— Тот вечер? Снова? — цепляюсь за это слово с каким-то чувством обреченности. — Тебе часто это снится?

— Сейчас уже нет, а раньше — почти каждую ночь. Не знаю почему этот сон вернулся… Возможно, повлияла обстановка, — она обводит руками спальню. — А, может, действительно, всему виной то, что меня пытались убить. В любом случае, эта ситуация далеко в прошлом.

Принцесска, наконец, скидывает мои руки с себя и резко встает, стремясь оставить как можно больше расстояния между нами. Она приглаживает волосы, а я не могу отвести глаза от крошечного кулона с балериной, который подпрыгивает на ее груди от того как часто она дышит. Проследив за моим взглядом, Алиса быстро поправляет топ, а я облачаю в слова то, что понял уже какое-то время назад.

— Да, все это осталось в прошлом. Нет смысла цепляться за него. Давно надо было отпустить.

Глава 38

Сразу после импровизированного обеда на полу его спальни, Марат отправился в свой кабинет изучать документы. Поначалу я даже хотела ему помочь, но когда увидела, что он копается в счетах моего отца, трусливо сбежала. И дело не только в том, что я не хотела ничего знать о том, куда мой отец тратил свои деньги. Дело еще и в том, что я не знала как вести себя с Маратом. И если насчет нашего поцелуя (очередного) я могла успокоить свою совесть тем, что во сне человек не отвечает за свои действия, то его слова… Они до сих пор эхом разносятся в моей голове.

Давно надо было отпустить.

Нет смысла цепляться за прошлое.

Шесть лет назад я бы душу продала, чтобы это услышать. Больше всего на свете мне тогда хотелось его прощения. Сейчас же… я не знаю что чувствую. Облегчение? С чего бы? Я давно отпустила эту ситуацию, давно оставила в прошлом. Так почему же слова Марата о том, что он, наконец-то тоже готов сделать то же самое должны что-то изменить?

Но тем не менее, вот уже битый час я прокручиваю в голове эту ситуацию. Хотя… вполне возможно, что это лишь способ моего организма сосредоточиться на чем-то одном, вместо того чтобы хаотично перебирать события сегодняшнего дня.

Как бы я ни храбрилась, как бы ни пыталась делать вид, что со мной все в порядке, внутри все сжималось от страха. За вечер я еще дважды звонила Саяре и каждый раз она заверяла меня, что все в порядке. Сказала даже, что напекла три противня пирожков, чтобы накормить всех ребят, которых Марат прислал к ней. Они, правда, сначала не хотели их брать, видите ли, не положено, зато уже через пятнадцать минут, принесли ей пустое блюдо. И теперь она строила планы о том чем кормить их на завтрак.

— Они взрослые люди, — заверяю ее с улыбкой. — Уверена, хозяин платит им достаточно, чтобы они могли позволить себе купить пропитание в сельском магазине.

— Ой, да что они там купят? Лапшу эту химозную? Печень себе посадят только.

— Поэтому ты решила провести всю ночь на кухне? Сколько там мужчин, говоришь?

— Я видела троих. Но они на четырех машинах приехали, больших таких, остальные прячутся, что ли…

— Вот и не раскрывай их укрытие своими пирожками, — весело прошу. — Ребята прятались, старались, а тут запах твоей стряпни, конечно, сразу на него прибегут.

— Да ну тебя, — сопит она в трубку.  — Лишь бы шутки шутить.

— Прости, — вздыхаю, — просто если не буду шутить, тогда я, наверное, с ума сойду от всей этой ситуации.

— Все будет хорошо, детка, — подбадривает Саяра. — Все будет хорошо. Тимурку дать тебе? Может, хоть так посидит на месте, а то носятся сегодня целый день как угорелые.

Мы болтаем довольно долго, видимо, сын действительно устал за целый день беготни, а днем по словам Саяры, они поспали совсем чуть-чуть. Прощаемся мы только когда Костас уже в третий раз подходит к нему, чтобы позвать играть и Тимур, наконец, деловито заявляет что ему пора и убегает вслед за другом.