«Вместо чудес или дара пророчества»: миссионерская стратегия иезуитов в Азии в XVI веке

В результате Великих географических открытий и завоеваний иберийских держав конца XV–XVI вв. миллионы нехристиан оказались во владениях правителей Западной Европы, в первую очередь Португалии и Испании. По демаркационной линии, определенной папой Александром VI (1492–1503) в 1493 г. по меридиану в 370 лигах (2035 км) к западу от островов Зелёного Мыса[35], и Тордесильясскому договору (1494), в сферу влияния Португалии отошли Бразилия, Южная Азия, Юго-Восточная Азия и Дальний Восток. В систему геополитических интересов Испании были отнесены все территории к западу от демаркационной границы и Филиппины (карта 2 на стр. 20).

Важно учитывать, что для средневековой Европы религиозное единство являлось обязательным составляющим элементом политической стабильности[36]. Присутствие иноверцев и язычников внутри политических границ португальской Индии или вице-королевства Новой Испании, рассматривалось Лиссабоном и Мадридом как явная и потенциальная угроза эффективному управлению и внутреннему спокойствию региона. Поэтому, прогресс христианской миссии был крайне важен для дальнейшего строительства иберийских колониальных империй. С другой стороны, значимость миссионерской деятельности за пределами societatis christiana в XVI в. обуславливалась идеями христианской сотериологии (приложение 1), которые стали объединяющим элементом для европейского социума раннего Нового времени. Российский историк Арон Гуревич ярко показал в своей работе «Категории средневековой культуры», что в Средние века «наряду с земным, мирским временем существовало сакральное время, и только оно и обладало истинной реальностью»[37].

Карта 1

Иезуитская провинция Индия (1542–1559)

«С актом искупления, совершенного Христом, – продолжает Гуревич, – время обрело особую двойственность: «сроки» близки или уже «исполнились», время достигло «полноты», наступили «последние времена» или «конец веков», – царство Божие уже существует, но вместе с тем время еще не завершилось и царство Божие остается для людей окончательным исходом, целью, к достижению которой они должны стремиться»[38]. Непременным условием средневекового представления о преддверии конца света являлось апокалиптическое обращение в христианство[39]. В соответствии с евангелистической традицией Иисус утверждал, что только после того, как все народы услышат слово Божье, будет приход антихриста и наступит конец света. «И проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам; и тогда придет конец» (Мф 24:14). «И во всех народах прежде должно быть проповедано Евангелие» (Мк 13:10).

Основным фактором, поддерживающим подобные эсхатологические воззрения, была вера в то, что история человечества стремительно приближается к ее концу. И столкновения, либо открытия новых народов, только поддерживали эту тенденцию. Наиболее ярким примером является идентификация нашествий монгол и турок с легендарными народами гогов и магогов, дьявольские силы, которые по данным «Откровения Иоанна Богослова», напрямую были связаны с концом света[40]. Воинственность этих народов поддерживало убежденность средневековых ученых мужей в данных выводах.

В XVI в. эсхатологическую теорию подпитывало ускорение темпов миссионерской экспансии, что убеждало современников в приближении второго пришествия. Так, например фламандский теолог Йоханес Фредерик Люмний (1533–1602) утверждал, что обращение индусов является знаком надвигающегося конца света[41]. В свою очередь доминиканский монах Гаспар да Круз (1520–1570) считал божественной предопределенностью испанские открытия в Новом Свете и достижения португальских мореплавателей в Индии. Посредством этих открытий, писал он: «… Господь через своих слуг обратил много новых народов в истинную веру»[42]. Тем самым средневековые миссионеры, как и их последователи в период раннего Нового времени, помещали новооткрытые народы в сотериологический процесс: в Средние века в качестве антагонистов, а в раннее Новое время – как объекты евангелизации. В тоже время многие мыслители этих эпох были убеждены в том, что дата конца света зафиксирована во времени, а темпы миссионерской деятельности напрямую коррелируются с «апокалиптическим расписанием». Так глава ордена францисканцев, формируя миссию по обращению ацтеков, символически выбрал двенадцать братьев для ее осуществления, полагая, что их миссия – последняя в деле евангелизации и в предшествии конца света[43].

Карта 2

Сферы влияния Португалии в XVI веке