Вместо рая

— Перестань, — сказал он. Конечно, его тело говорило мне о другом, но сам он до сих пор упрямился. Даже сейчас, дурачок! О чем же ты таком думаешь, почему не можешь мне поверить. Неужели ты знаешь, что я тебе лгу? Ты не можешь этого знать! И все равно будто в сотый раз повторяешь мне:

— Перестань.

— Тебе неприятно? — опять задала я этот каверзный вопрос. Он ни разу мне не ответил, я задала его ровно столько раз, сколько он просил меня перестать. Его лицо каждый раз менялось, ему хотелось ответить и "да", и "нет", потому он просто молчал. У меня нет слов на это, один мат остался…

— Эдита…

— Да?

— Нет, ничего, — после томительной паузы, вздохнув, ответил он.

Словно Господь ответил на мои молитвы, или проклятия, как сказать, в своих мыслях я в изобилии порождала и то, и другое. Вот наконец, медленно и неохотно, впечатление, будто он оттаивает. Судорожно сжатая рука расслабилась, почти нежно обхватила меня. Ну наконец-то… Спеша закрепить успех, я принялась ласкать его тело обеими руками, губами там, где только могла дотянуться.

— Ты красивый, — перекинув через него ногу, я села ему на бедра и выпрямилась. — Тебе кто-нибудь говорил это?

— Не в такой ситуации, — с небольшим запозданием ответил он и наконец-то посмотрел на меня. Снизу вверх, каким-то странным взглядом, оставляющим неприятное ощущение всей подлости моего поступка, усмехнулся. Плохая усмешка, нехорошая. Это заставило меня очень сильно забеспокоиться. — Но да, говорили.

Его руки неуверенно, но без моей помощи заскользили по моему телу. Чуткие длинные пальцы тщательно исследовали каждый сантиметр кожи на своем пути.

— Кто же? — поинтересовалась я, чуть наклоняясь, чтобы ему было удобнее.

— Родители, например. И Силона. От Лил и Лии я слышу это постоянно. Лил непрерывно восхищается, в основном, моими крыльями или ушами, хотя ей нравиться и мое лицо. Вилли считает меня очень привлекательным. Я могу перечислить еще много имен. Зачем тебе это надо?

— Просто спросила… мне нравиться к тебе прикасаться. И очень нравиться мысль, что я первая, кто так делает.

Он знает… он знает! Я уверена, он знает, что я ему лгу… нет, не в этом, мне действительно приятно прикасаться к нему, он знает причины… я ясно вижу в его глазах сожаление, жалость и почему-то нежность… ко мне. Странный набор эмоций. И это ставит меня в очень неловкое положение…

— Расскажи мне вот что, — попросила я. — Мне непонятно, каким образом ты мог выжить после путешествия в будущее, ведь в тебе правда нет ни капли человеческой крови! Это слабая отговорка, что ты наполовину демон…

— Знаешь, это неправда, — внезапно сказал он. — Я чистокровный ангел по происхождению, ни мой отец или мать, даже их родители никогда не были на Земле.

— Я не понимаю…

— Мой внешний вид — игра случая. Давно, примерно тысяч десять назад, или даже больше, существовала такая семья, имевшая склонность в стихию огня. Этот древний род еще до появления Атлантиды вступил в родство с демонами. Это была жесткая необходимость, и эти смешанные гены сохранились до сих пор. Ты знаешь, кто такие нефилимы?

— Я — нефилим, это глупый вопрос. Нефилимы — дети ангелов и смертных.

— О да, — Эл кивнул. — Но раньше люди были другие, не такие, как сейчас. Атланты даже не люди, они именно другие. Они были прокляты небесами.

— В смысле?

— Воздух и вода — сходные стихии, но их смешение может привести к непредсказуемым последствиям. Но началу, уже на такой Земле, какой ты её знаешь, демоны старались не допустить этого смешения крови, они считали, произойдет так же. Нефилимы прошлого, иначе — ламии. Ты знаешь значение этого слова?

— Что-то связанное с вампирами, так?

— Это и есть вампиры. Чудовища без разума, одержимые жаждой крови и чужих страданий, но не утратившие небесно совершенства. Мне такое представить трудно, но среди небожителей все еще ходят эти легенды, как и среди демонов. Небесная магия очень слабо влияла на них, потому и получилась такая семья, взявшая магию от ветра и огня. Одно усиливает другое, и одно без иного не существует. Мощное оружие, способное справится с таким монстром, ламией.

— Ты такой же, да?

— Именно. То, что где-то внутри меня спрятано что-то от демона, это лишь гены. Не многие могут похвастаться, что они носители этих генов. А уж чтобы они проявились так ярко, это редкость. Нет ничего удивительного, что все считают меня полукровкой, ведь в сущности, это верно.

— Ясно…

— Вы и древние люди нашей работы похожи только внешне. Внутри вы другие. Совершенно. Потому нефилимы современности видят будущее, а не…

— Я поняла. Что ж, это весьма странная история. И немного жуткая.

— Я нашел эту информацию в древних запрещенных текстах, зато это успокоило меня почти полностью.

— Почему почти?

— Это была одна из первых моих вылазок в архив, потому меня слегка мучила совесть.

Рассказывает Лион. Следующее утро, одна из башен научного комплекса, предположительно — первичный пульт управления.