Вместо торшера будет

– Ты можешь объяснить мне, почему я должна вставать ни свет, ни заря, чтобы готовить тебе кофе в постель? Служанку нашёл? А сам что? Руки отсохли? Столько времени уже прошло со дня нашей свадьбы, а ты даже пальцем не пошевелил, чтобы сделать жене что-нибудь приятное! Где твоя любовь до гроба? Где звёзды, которые ты обещал достать для меня с неба? Хорошо ещё у нас нет детей! А что будет, когда они появятся? И не смей оправдываться! Я наизусть знаю всё, что ты скажешь! Права была мама, когда говорила, что ты не тот, кто мне нужен!– разразилась целой тирадой молодая жена.

– Какая мама? – глаза Сни начали вылезать из орбит. – Какая ещё мама?

– Зинаида Семёновна! – с гордостью воскликнула жена.

– Белены объелась? – растерянно произнёс Семён.

– Не смей мне дерзить! – закричала Зина. Лицо разрумянилось, крылья носа расширились, и она глубоко и часто задышала, приходя в ярость!

– Заткнись! – заорал Сеня, от страха вжавшись в подушку. Руки дрожали, и кофе расплескалось по постели.

Как ни странно, но крик возымел мгновенное действие. Зинаида замолчала, улыбка привычно вернулась на место, а глаза стали излучать бесконечную любовь и преданность.

Ошарашенный Сеня мигом выбрался из-под одеяла и бросился к компьютеру, чтобы вызвать Люси, но тут раздался звонок домофона. Он открыл дверь и в квартиру вошла живая реклама собственной персоной. Обтягивающие джинсы и синяя футболка со всей откровенностью подчёркивали идеальную фигуру, а симпатичное личико возбуждённо светилось от нетерпения перед предстоящим путешествием.

– Ты что мне подсунула? – не поздоровавшись, накинулся на неё не отошедший от испуга Семён.

– Штаны сначала одел бы, молодой человек, – остановила его Люси. – Я, конечно, понимаю – первая брачная ночь, и всё такое, но нельзя же так вот, напоказ.

– Какая брачная ночь? О чём ты говоришь? Да эта железяка с ума сошла! Ты понимаешь?

– Не смей оскорблять свою жену! – резко вмешалась в разговор Зинаида. При этом она все также улыбалась, и глаза её лучились радостью и любовью.

– Слышала? – обратился Сеня к Люси, показывая рукой на Зинаиду.

– И давно она у тебя вот так себя ведёт? – поинтересовалась встревоженная Люси.

– С утра! – заявил Сеня. – Принесла кофе в постель. Я тут весь прям расцвёл. «Вот, – думаю, – лафа! Знал бы, что такое семейная жизнь, с рожденья женился бы.» И не успел сделать глоток, как понеслось: «И такой ты, и сякой, и разэтакий! И зря я маму не послушала и вышла за тебя замуж!», и всякая такая дребедень.

– Постой-ка, постой! Про какую маму идёт речь?

– А я почём знаю? У неё спроси!

– Зачем же у неё? Я у тебя спрашиваю, потому что то, что ты в неё загрузишь, то в ней и будет. Понимаешь? Не могла она сама по себе придумать про какую-то свою маму. Источником информации можешь быть только ты, и никто другой. Что ты говорил вчера о своей маме?

– Да ничего не говорил. Даже не упоминал.

– А что говорил вообще?

– Сказал, чтобы проштудировала всю мировую литературу, и научилась себя вести, как ведут себя жёны. Вот и всё!

– А тебе в голову не приходило, что жёны могут быть разными?

– Нет!

– То-то! Представляешь какая теперь каша в её электронных мозгах?

– Нет!

– Лучше и не представлять! С ума сойти можно.

– И что же теперь делать?

– А я почём знаю?

– Откажемся от путешествия?

– Поздно. Отказ можно оформить только за час до перемещения, а у нас старт через десять минут.

– Никуда я перемещаться не буду. Пусть со мной что хотят, то и делают! – заявил Сеня и уселся на смятую постель.

– А тебя никто и спрашивать не собирается, хочешь ты или нет. Переместят как миленького, а там уж разбирайся, что к чему. Хочешь слёзы лей, хочешь песни пой.

– Неужели никакого выхода?

– Увы, Сеня! Увы и ах! Но один момент должен всё-таки тебя хоть как-то успокоить.

– Что ты имеешь в виду?

– У неё в программе заложено, что она никогда тебе не изменит и не причинит непоправимый вред твоему здоровью. Это главное! Эта установка не изменится ни при каких обстоятельствах. А если и будет бубнить что-то невпопад, то это не так смертельно, как кажется. Как-нибудь переживёшь! Так что надевай портки, и будь готов. Осталось десять минут.

Делать нечего. Грусти не грусти, а деваться некуда. Сеня обречённо вздохнул, надел такие же джинсы и футболку, которые принесла с собой Люси, натянул кроссовки и приготовился к перемещению во времени.

Глава 6

Само перемещение не оставило никакого впечатления. Только что были в Сениной квартире, и тут же оказались в каком-то пустынном переулке. Уличного освещения не было. Обшарпанные четырёх и пятиэтажные однотипные дома теснились вдоль разбитой вдрызг, будто после массированной бомбардировки, когда-то заасфальтированной дороги. Вечерело. Кое-где в окнах горел свет. Путешественники стояли, прижавшись друг к другу, и испуганно озирались вокруг. Примерно в двух кварталах от них переулок пересекал большой проспект, по которому туда-сюда юркали жужжащие автомобили, горели уличные фонари и раздавалась громкая музыка.