Вначале будет тьма // Финал

Но сколько же можно жить в страхе, размышлял Игорь, оглядываясь вокруг, заглядывая в окна кафе, где сидели пестро одетые и довольные едой посетители. Люди становятся аморфнее и счастливее. Вероятно, это связано с нефтью или углем: власти подкинули бюджетникам немного денег, чтобы те вспомнили, как им повезло. Как им хорошо живется, особенно по сравнению с Москвой.

Говорят, Москва лежит полуразрушенная и скоро там будет нечего есть. Говорят, Москве надо помочь, она же как мамка родная. Какая, к черту, Москва для них мамка, если откололись десять лет назад? С каких это пор наиболее способный и выносливый прислуживает слабому? В Сибири нет места для Москвы и ее интересов.

Игорь перешел парковую зону и остановился у шумной дороги. Мимо неслись потоки машин, дронов, людей, роботов, домашних питомцев и голограмм. Настроение немного улучшилось. Все возможно, поэтому надо отстаивать интересы. Действовать жестко. Игорь же чувствует, что нащупал таинственный русский путь, и он здесь, в Сибири. Значит, надо взять дело в свои руки.

А то непонятно, почему, отделившись, Сибирь все еще тянет лямку. Терпит тех, кто безбожно устарел, кто бьет челом перед сидящими в Москве, перед людьми, определенно когда-то сидевшими. Пора бы начать строить государство, которым можно будет гордиться. Государство, где вместо иерархии на уровне закона будет обеспечена свобода каждого, где законами будет поддерживаться уважение к каждому. Где, наконец, будет создана электронная платформа ресурсов по типу краудфандинговой. Платформа, на которой можно будет получать отчисления с любого добываемого ресурса – такая исправленная экономика участия.

Игорь все это предлагал внести в программу, но Вадим говорил, что его идеям не хватает структуры. Теперь нет отговорок. Игорь больше не будет просить разрешения.

27

«…самую чистую и бескорыстную любовь – любовь к Родине – не измерить ни одним прибором, – бубнил из телевизора седой очкастый деятель, – но, говоря о Королеве, мы, конечно, понимаем, что его поступок – это самый что ни на есть максимум на шкале патриотизма. Где-то рядом с Матросовым, с Гастелло… возможно даже, с Александром Невским…»

– Мне вот все интересно, – пробормотал Шестаков, – у них что, других персонажей нет? Пожарных там, врачей? Храбрых полицейских овчарок?

– Ну не начинай, – вздохнула Лиза.

– Или живые герои никому не нужны? Так давайте позвоним королёвской банде, они нам в два счета дохлых настрогают…

«К нам прямо дождем сыплются сообщения от зрителей! – восторженно перебил его ведущий. – Например, вот послание из Самары: “Вчера родился сын, 3400, назвали Игорем, в честь Королева! Пусть растет человеком с большой буквы!”. О как! Счастливые родители у нас тут. Здоровья вашему герою и смелости побольше! Еще пишут: “Как сказал политик, смотреть в будущее могут не только лишь все. Королев смог, спасибо ему за это!”. И вам тоже спасибо, очень здорово сказано. Что еще? Сообщество неравнодушных граждан из славного города Электросталь предлагает переименовать в честь Королева какой-нибудь населенный пункт или институт… Сказать по правде, в областном центре уже тоже прозвучало такое предложение…»

Шестаков возмущенно открыл рот. Потом, подумав, все-таки закрыл и продолжил давить вилкой фалафель, превращая шарики в серую кашицу.

– Знаешь, что мне сегодня на почту скинули? Комикс. Супергерой Человек-Бдыщ спасает Москву от страшной гидры Коррупции. Сначала пытается отрывать ей головы, а потом взрывает, и вокруг зеленая кровища фонтаном, Кремль зеленый, Зарядье зеленое, все в зелени. И радостные зеленые дети бегут обнимать супергероя. Там всего страниц двадцать, но на официальном сайте написано, что скоро еще две части выйдут. И – да, у этой порнографии уже даже свой сайт есть.

– Ладно, супергерои – это слишком… Но зато твой брат остался в истории хорошим человеком, а не гнусным террористом. Разве не здорово?

– Заказуха – это вообще не здорово. И не здорово.

Он выключил ведущего, который как раз призывал отправить сообщение на короткий номер, чтобы пожертвовать сколько-то там на установку мемориала имени понятно кого.

– Не лезет, – Шестаков отодвинул фалафельное месиво, – пойду хлебну чего-нибудь.

Лиза кивнула, не отрываясь от телефона. Под ее пальцами мелькали яркие фотки детей, собак, букетов и ресторанов – одним словом, нормальной жизни нормальных людей. Не обремененных багажом в виде напрочь поехавших мертвых братьев.

Он вылил в стакан остатки виски – вышел где-то тройной, накидал льда вопреки всем правилам хорошего тона и тяжело опустился в мягкое кресло. Думать о брате больше не хотелось, но, как назло, теперь о нем могла напомнить буквально любая мелочь. Вот даже цветок на полке – разлапистое зеленое чудище, почти как в маминой комнате. Они его грохнули вместе с Игорем. Один полез драться – даром что был размером с кота, второй толкнул – здоровый лоб, а туда же… Потом в четыре руки сгребали землю вместе с домашней пылью и ссыпали в целую половину горшка. От матери отхватили оба. Игорю тогда тоже досталось по полной, без скидок на возраст.