Вначале их было двое... (сборник)

Приведя в порядок машины, трактористы расставили их в ряд, смыли с них грязь. Делали это охотно — каждый из них в свое время был солдатом.

— По указанию старшины, — усмехались механизаторы, очищая машины от грязи.

Слово «старшина» сразу приклеилось к Павлу.

— Товарищ старшина, а вечерняя поверка будет?

— А наряды вне очереди?

Все участники воскресника добросовестно выполняли указания «старшины», ибо в воскреснике принял участие и Гирш.

Гирш согласился — да, надо соорудить теплое помещение возле мастерских, поставить там хороший умывальник, иметь запас горячей воды, побелить стены.

Накануне воскресника Павел сказал матери:

— Завтра придут гости… из мастерских.

Лукьяниха захлопотала, позвала на помощь соседок. Пришла и Иринкина мать.

В воскресенье вечером к Павлу пришли рабочие мастерских, некоторые с женами. Немного позже явился и Гирш. По-хозяйски сел за стол, окинул взором гостей и пристально посмотрел на Павла — как он выглядит, не много ли выпил. Нет, ничего. Вид достойный.

Гирш выпил две чарки, не спеша, по порядку закусил всем, что стояло на столе, потолкался среди танцевавших гостей и незаметно ушел.

Лукьянихе не нравилось, что Иринка все норовит быть поближе к Павлу, то и дело что-то шепчет ему. И мать ее, Лукерья Григорьевна, не спускает с него глаз.

— Ты бы, Павлуша, зашел к нам поглядеть, как мы живем. Соседи ведь, — сказала она Павлу.

В следующее воскресенье Павел, позавтракав, зашел к Лукерье Григорьевне.

Сразу посыпались жалобы на Гирша, на председателя, на бригадира, на порядки в колхозе, на Мотрю и Елену — «живут, как барыни».

Принаряженная Иринка повертелась в хате и исчезла. И тогда ее мать издалека повела речь о другом. Долго превозносила Зою, даже утерла слезу, вспомнив, что она сирота, и словно ненароком сказала: вероятно, скоро приедет Соболевский, преподаватель музыкального училища.

— Не знаю, жених он Зоин или так… Но Мотря спит и видит, чтоб он стал ее зятем… Хочет, чтобы ее дочка жила в городе.

Когда Павел поднялся, чтобы уйти, внезапно появилась Иринка и вызвалась идти с Павлом в клуб. Так они на виду у всех и прошли по селу.

В клубе демонстрировалась старая кинокомедия «Девушка с характером», и все же зал был переполнен. Павел понял, что ему и Иринке придется смотреть фильм, стоя у стены.

Неожиданно ему подала знак Зоя, подняв два пальца: есть два места. Павел почувствовал себя неловко — пришел в клуб с Иринкой… Зоя же позаботилась и оставила для них места. Значит, ей безразлично, с кем он пришел? Зоино внимание сегодня не радовало его.

Рядом с Зоей сидел — Павел догадался — этот самый… Соболевский, о котором говорила мать Иринки.

Знакомясь с Павлом, Соболевский поднялся — статный, с волнистой шевелюрой, приятными чертами лица, одетый скромно, но со вкусом.

— Борис, — представился он Павлу просто, без тени высокомерия или снисходительности.

Иринка многозначительно посмотрела на Павла: ну что?!

Уселись рядом. Соболевский откровенно оказывал внимание Зое.

Домой возвращались вчетвером. Павел пытался отстать, в чем ему, хохоча без всякого повода, помогала Иринка. Но Зоя, зажав пальцами низ рукава гимнастерки, заставляла Павла идти рядом с собой. Сердце Павла от радости так стучало, что ему казалось, будто этот стук слышит вся улица.

Во дворе Зою ждала на этот раз Матрена Григорьевна. С Соболевским Мотря разговаривала подчеркнуто любезно, пригласив на завтра к обеду. На Павла — едва взглянула.

Павел проводил Соболевского до дому, где тот остановился. Дорогой Борис заговорил о том, что у Зои незаурядные способности, что, может быть, она в будущем станет знаменитой певицей. Завтра он пойдет к Касатенко и будет настаивать — пусть хоть небольшая группа художественной самодеятельности Дубовки отправится на фестиваль в новых костюмах. И просил Павла поддержать его.

В эту ночь не спали четверо: Павел, Борис, Зоя и Иринка.

10

Едва Зоя и Матрена Григорьевна вошли в дом, как Мотря стала упрекать ее. Правда, мягко, осторожно:

— Дочка, и чего к тебе прицепился этот солдат? Может, еще сватать тебя вздумает?! Неужели и тебе суждено всю жизнь грядки копать, коров доить или на счетах щелкать? Не о такой судьбе мечтал твой батько. Даже перед смертью просил, чтобы ты на скрипке играла. А ты забыла, когда ее в руки брала.

Матрена заплакала — она не могла примириться с гибелью Якова, который был ее гордостью.

— Такой славный, образованный человек внимание тебе оказывает, специально из-за тебя в Дубовку приезжает, в город зовет… Подумай, дочка, из какой семьи Борис Владимирович. Отец профессор, мать — директор зубной поликлиники… Неужели ты своего счастья не видишь?

— Вижу, мама… Хорошо вижу.

— Ну? Так зачем же ты сворачиваешь с ясной дороги?

— Я свою дорогу хорошо вижу и сворачивать с нее не собираюсь.

Зоя открыла футляр, достала скрипку и стала играть, желая успокоить мать. Мотря вышла в другую комнату, уткнулась в подушку и заплакала, слушая скрипку Якова. В эту ночь Зоя не спала, все думала и думала…