Вначале

Когда подруги уже подходили к клубу в Чипхён-дон, Кёнхи снова почудилось, что на неё кто-то пристально смотрит. Она несколько раз оборачивалась, подруги спросили об этом, но разве нужно было говорить, что у неё началась мания преследования? Это чувство её не покидало вот уже несколько дней, и она никак не могла от него избавиться. Поход к психотерапевту ей начал казаться необходимым. А если она и Бу Кёна придумала в своём полуночном бреду? Кёнхи вдруг остановилась посреди улицы, когда как её подруги уже отошли на несколько шагов. Эта мысль, конечно, не имеющая основания, обескуражила настолько, что вызвала тошноту, её начало мутить, она рукой опёрлась о холодную стену здания рядом с собой и прикрыла рот рукой. Хё Ын заметила плохое состояние подруги первая и подбежала к ней.

– Что с тобой? – тревожно спросила она.

Кёнхи лишь помотала головой. Говорить не было сил, ей просто хотелось постоять так, не двигаясь. Свет ближнего фонаря начал сильно раздражать, пришлось закрыть глаза, а земля под ногами вдруг начала качаться. Туда-сюда… Она бы упала, если бы подруги не поддержали её с двух сторон. Им пришлось отвести Кёнхи в ближайшее кафе, посадить на стул и придерживать в таком положении. Она была бледна.

– Как думаешь, что с ней? – тихо сказала Хё Ын.

– Переработка? – предположила Га Ён. Она с тревогой всматривалась в бледное лицо Кёнхи.

Это состояние продлилось недолго. Через пять минут Кёнхи уже пришла в норму, даже немного улыбнулась, потом встала. С ней это уже случалось два раза, но все эти случаи происходили дома, так что ей достаточно было просто прилечь. Случай на улице оказался более серьезным, да и прилечь было негде.

– Идём? – как ни в чем не бывало сказала Кёнхи, поправив свой пояс на пальто.

Две подруги синхронно кивнули и так же синхронно поднялись. Волнение Га Ён перед свадьбой как рукой сняло. Теперь её занимало недомогание своей бывшей сокурсницы.

Вот и тот самый клуб. Маловат для такой знаменитой группы, заметила Га Ён. Но, во всяком случае, им повезло, что маленький город Канчжу наравне с Сеулом и Пусаном был занесён в список посещения в рамках тура по странам Восточной Азии. Их глазам предстала большая очередь на вход. Всё же долгие сборы оказались совершенным минусом в посещении концерта. Как жаль, что им придётся стоять вдали от сцены.

Подруги простояли в очереди довольно долго, около двух часов. Но это время пролетело незаметно за разговорами и обсуждением предстоящей свадьбы. Га Ён уже давно показала фотографию своего бежевого пышного платья, и теперь подруги с жаром обсуждали, какой же к нему подойдёт букет. Уличные фонари давно зажглись, кто-то напевал знакомые песни группы, которую увидит сейчас, кто-то стоял в томном предвкушении предстоящего веселья.

Начали запускать очередь. Все двигались в строгом порядке, медленно. В здании клуба было прохладно, но это должно было скоро пройти, потому что жаркая музыка разогревала. В клубе было темно – самое место для таких мероприятий. На двух экранах было что-то написано по-японски. Кёнхи уже давно учила этот язык, многое вылетело из головы. По сцене несколько раз проходили работники клуба, чтобы проверить аппаратуру. Ожидание только подогревало интерес.

Но вот все как-то притихли, свет, который более менее освещал зал, затушили… На сцене появился барабанщик, высокий молодой мужчина с зачёсанными влево волосами, в чёрной майке и узких джинсах, взял барабанные палочки, несколько раз постучал по одному барабану. Толпа взорвалась аплодисментами.

– Это Аоки Томору, – прокомментировала знающая Га Ён. – Их барабанщик.

За ним появилась единственная девушка в группе, как говорила Га Ён. Её розовые пряди волос были настолько яркими, что резали глаза. Она была в красной футболке с надписью «Sexy» и чёрных узких брюках.

– Их клавишница, Томояма Харука. Говорят, она встречается с солистом, – продолжала вещать Га Ён.

И тут вдруг произошло что-то невообразимое. Зал просто взорвался аплодисментами и криками фанатов. Многие выкрикивали слова по-японски. Да, вышел тот, о ком говорила Га Ён, с гитарой в руках и в чёрной футболке и чёрных джинсах, с выкрашенными в синий цвет волосами, спадающими на глаза. Лицо его было какое-то отрешённое, будто он и не хотел сюда идти, он был немного странный в своём поведении, но наверное, именно этим так нравился девушкам, которые сейчас пищали от восторга.

– Кикучи Дзюн, – продолжала Га Ён, – кумир миллионов, такой милый…

Больше говорить она была не в состоянии, так же наслаждаясь относительной близостью со своим кумиром.

Помимо одного гитариста вышел и второй, помладше, которого Га Ён назвала просто Ютой. За всеми ними появился их солист, Такахаши Кента, которого зрители встретили не меньшим восторгом. Этот парень, крашеный в шатена, следовал всем последним пискам моды, его чёрный пиджак так и переливался стразами на ярком свете прожекторов.

Концерт начался.