Вне Фазы

Его окутал туман, а когда рассеялся, потенция была восстановлена. В кои-то веки магия сработала так, как Маш того хотел!

Он пошёл обратно к Флете. Не тратя времени на слова, сжал её в объятиях и оплодотворил. Особого удовольствия в этом не было; заклинание дало только потенцию, а не способность наслаждаться. Возможно, именно поэтому оно и сработало, понял Маш: он больше не получал удовлетворения, но так же, как Флета, не чувствовал и полного насыщения. Прежде чем она успела обратиться к нему с новой просьбой, Маш проделал это снова. И снова. Магия придала ему сил.

В конце концов, после дюжины актов девушка была удовлетворена. Обняв его, она погрузилась в сон. Маш расслабился, но его возбуждение не иссякло. Как будто магия знала, что через полчаса Флета проснётся и запросит ещё.

Так миновали остаток дня, ночь и всё следующее утро. Наконец, к полудню её цикл завершился, и больше девушка в сексе не нуждалась. Настал черед Маша отдыхать после марафона: спать и восстанавливать потраченную энергию. По мере изнемождения он сравнялся с Флетой после её отчаяннего бега.

Потом они возобновили восхождение на Пурпурную Гряду. Но теперь больше не спешили. К чему ему навещать Коричневого Адепта? Маш не мог уразуметь. Чтобы узнать, как вернуться на Протон? Но что тогда станет с Флетой? Чтобы избавиться от преследования разнообразных монстров? Здесь их никто не преследовал. И всё же, если он не пойдёт, а останется тут… что приключится с Бэйном, в чьём теле и мире сейчас был Маш? У него не было права думать только о себе.

Флета замедлила шаг и оглянулась на него.

— С тобой всё хорошо?

— Я бы хотел остаться здесь, с тобой, навсегда. Но не ценой жизни Бэйна.

— Верно. И он — начинающий Адепт. Наша любовь не выдержала бы вечности, — Она выглядела такой печальной, когда говорила об этом, что Маш заключил её в объятия и поцеловал. На сей раз Флета ответила таким же тёплым поцелуем.

— Забавно, — улыбнулся он. — Вчера, когда… ты не целовала меня.

— Сие — любовь, — пояснила девушка. — А то было размножение.

— Разве их нельзя совмещать?

Флета нахмурилась.

— Это разные вещи!

— Не в моём измерении.

— Какое странное измерение!

— Наверное. — Какой смысл с ней спорить? Её природа не позволила бы ей уловить суть.

Высоко в горах они нашли подходящую пещеру, где можно было провести ночь. После того, как путники поели, и вокруг них сгустилась мгла, Маш снова поднял интересовавший его вопрос.

— Когда ты выходишь из цикла, секс тебя больше не интересует, — утвердительно заметил он.

— Верно. Тогда в нём нет смысла.

— Но ты можешь им заниматься?

— Да, могу. Мы играли в любовные игры с Бэйном. Но зачем?

— Я предпочитаю совмещать любовь и секс. Так поступают люди.

— Но тогда размножение становится невозможным…

— Когда мы им занимались, оно и было невозможным. Но всё же мы делали это — по другой причине.

— Чтобы предотвратить мой уход, — согласилась она. — И я рада, что ты оказался способен со мной совладать, Маш! Но теперь опасность позади.

— Значит, даже твой вид может заниматься сексом ради иной цели.

Она поразмыслила.

— Верно.

— Я бы хотел заняться им ради другой цели сейчас. Ради удовольствия.

— Ну, разумеется, Маш, если сие доставит удовольствие тебе! Для меня это просто игра. — Она приподняла плащ и раздвинула ноги. — Но только не долго, мне нужно поспать.

— Моим способом, — сказал он. Затем поцеловал её, ещё раз и ещё, приступил к делу; она нежно, хотя и непонимающе, отвечала ему до тех пор, пока акт не завершился посреди очередного поцелуя.

— О, Маш, — выдохнула Флета. — Думаю, твой способ мне нравится больше!

— Верно, — с улыбкой согласился он.

— Давай займёмся любовью снова!

— Завтра! — пообещал он.

Девушка вздохнула. Тем не менее, она уснула сразу, как только положила голову на его плечо. Маш подозревал, что она поддразнивает его, но спрашивать напрямую не захотел.

Они пересекли хребет на ледяной вершине, где ветер беспощадными порывами забирался под одежду и кусал их везде, куда мог дотянуться. Флета превратилась в единорога, поскольку лошадиное тело было больше приспособлено и к горной местности, и к холоду. Маш взобрался ей на спину, склонившись к тёплому меху и шелковистой гриве.

Но по мере их продвижения к убежищу в виде неясной линии деревьев в небе обозначилась тень. Это была гарпия — не Феба, как можно было сразу понять по её шевелюре. Через мгновение к путникам приближалось уже несколько гарпий. Беглецов обнаружили.

Флета поскакала к деревьям. Там она остановилась, обернулась колибри, и Маш залез на скрученное узлами дерево, чтобы спрятаться в его кроне. Гарпии подлетели совсем близко и носились вокруг, оглашая воздух проклятьями, но парочку не замечали. Наконец, они в гневе умчались прочь — здесь для них тоже было слишком холодно.

Маш спустился, и Флета в человеческом обличье присоединилась к нему.

— Но они известят гоблинов, — вздохнула она. — А от гоблинов мы уже так не скроемся.

— Постараемся убежать подальше, чтобы они нас не нашли, — утешил её Маш. — В неожиданном для них направлении.