Краем глаза следя за чатом, я наблюдал за избиением «детей», хотя уже не совсем отчетливо понимал, какое дело до всего этого большому красивому булыжнику, мирно лежащему в… Я одернул себя и заставил собраться, сосредоточившись на происходящем.
Каждый удар Отродья снижал жизнь Шиндлера почти до нуля, но тот каким-то чудом выживал и продолжал держать босса на себе. С десяток хилеров вливались в своего танка всем, чем могли, понимая, что как только он ляжет, последует вайп.
Бой откатился в сторону, выпав из моего поля зрения, и тут до меня дошло, к какой катастрофе мы идем. Если Торфу прав, Отродье Бездны будет усиливаться с каждым убитым «сыном» или «дочерью» Кратоса!
В чате снова разгорелся скандал. Полидевк по какой-то причине не желал делиться
«Стоп флуд, нежить! — написал я. — У нас проблема! С каждым новым трупом босс будет расти в уровнях!»
Пришлось повторить сообщение раз десять подряд, прежде чем бессмысленный и беспощадный треп прекратился.
— Ыф… — раздалось совсем близко, и своды огласил чей-то истошный крик ужаса.
«Поздно! — написал Магвай. — Оба танка «детишек» легли, босс разбирает рейд».
Надо мной пролетела, разбрызгивая кровь, чья-то конечность. В хаосе избиения «детей» слышались крики Джошуа, требующего врубить какой-то артефакт, и «Ыф… Ыф…» Отродья Бездны. Мимо, спотыкаясь и вопя, пробежала Вивиан, но далеко ей ускакать не удалось. Остроконечная рука босса проткнула ее пониже спины и потащила в глотку.
— Ыф… Мертвая энергия! — радостно-возбужденно воскликнуло Отродье. — Сама пришла! Ыф…
Я его пока не видел, оно бродило где-то за моей спиной. Кстати, а есть ли у камня спина? Эта философская и очень важная мысль на несколько мгновений так увлекла, что я забыл следить за происходящим.
А меж тем крики резко стихли. Я очухался и посмотрел в чат — сообщение Магвая было последним. Список группы сократился до двух имен: моего да Полидевка. Легаты все до единого погибли. Да что, член Азмодана Отродью в глотку, происходит?!
— Ыф… — В повисшей тишине звук за спиной был не таким, как прежде, каким-то более судорожным, отрывистым. Он зачастил: — Ыф… Ыф… Ыф…
Тяжелая поступь Отродья Бездны совсем рядом, и вот оно передо мной — с невероятно раздувшимся пузом, обвисшим так, что не видно ног, с перекошенной и залитой кровью мордой. К подбородку прилипло окровавленное крылышко феи. Кожа твари так растянулась, что было видно плавающие в желудке куски тел людей, гномов, эльфов, титанов и дворфов. Где-то там внутри переваривался бессмертный Полидевк.
Минутку… Мне показалось, или в брюхе Отродья что-то светится? Сначала я решил, что это лишь померещилось, но стоило так подумать, как живот босса снова осветился изнутри. А я, хоть и был камнем, ощутил касание такой знакомой мертвой — и
— Ыф… — вздохнуло Отродье, бесцельно бродя по опустевшей пещере. — Ыф…
Мне никак не удавалось увидеть шкалу жизни над головой босса, он был слишком близко, но я уже начал догадываться, что происходит. Желудок почти бога — среда крайне агрессивная. Урон там внутри бешеный — больше, чем в пасти Монтозавра… Наверняка урон прогрессирует, как происходило со мной в Болотине. Это значит, Большой По прокачался там настолько, что открыл
Частота вспышек нарастала, они становились все ярче и уже пробивали через плоть! Ага, значит, навык быстро качается! В
Сможет добить? По своему опыту я знал, что победа не за горами, ведь
Ждать развязки пришлось долго, и это зафиксировал человеческий разум, ведь для камня что век, что минута — одинаково. «Почувствуй себя вагоном», — думал я. Ощущения были необычными — валяться без дела, пока кто-то совершает подвиг… Да уж, докатился…
Однако мысль не расстроила, лишь в который раз подтвердила, что соло-игра уступает командной, и хорошо, когда есть друзья, которые…
Я встряхнулся и сосредоточился на происходящем. Поняв, что умирает, Отродье Бездны уже не радовалось мертвой энергии. Заверещав, тварь отклонилась назад и резко подалась вперед, фонтаном выпуская из себя все проглоченное. Каменный пол пещеры зашипел и задымился, быстро растворяясь в желудочном соке Отродья, а тот нашел выход и хлынул в великое ничто.
Несколько капель угодили в меня, прожигая насквозь. Я ощутил это, как изменения в себе, но боли не испытал, и на шкале жизни не сказалось.