Вне игры

— Я прошу вас… Будем просто друзьями. Хорошо?

Глебов ничего не ответил и сухо попрощался.

В тот день Ирина пришла домой раньше обычного. Захар Романович был у себя в кабинете — ему нездоровилось. Но кто это у него там, с кем он так оживленно беседует? Пока она слышит только голос отчима. Захар Романович говорил о событиях в Чехословакии. Собеседник поддакивал. Но вот и собеседник подал голос. Глебов! До чего же назойливый молодой человек! Кажется, утром договорились?

Ирина распахнула застекленную дверь кабинета отчима. Ее поразило: оживленный разговор мгновенно прервался, и Глебов стал что-то лепетать о картинах…

— Я принес Захару Романовичу Модильяни… Вы представляете, что это такое — альбом Модильяни? Днем с огнем не сыщешь. И еще журнальчик… С перцем…

Ирина не стала задерживаться. Она сказала, что не хочет мешать им вести деловые разговоры. Глебов попытался переключиться на шутливый тон. Но Ирина тут же отправилась в свою комнату. Через десять минут она услышала, как хлопнула дверь. Глебов ушел.

В тот вечер она спросила у отчима: «Что это за журнальчик с перцем? Все из той же серии?» Ей известно было, что отчим собирался заняться сексологией и всерьез утверждал, что в наш век проблема секса становится столь же актуальной, как и экология. Захар Романович ответил уклончиво:

— Не совсем из той, Ириночка. Но тебе это будет не интересно.

Через два дня, в воскресенье, в канун возвращения Глебова на стройку, Владик устраивал пирушку. Были тут Ирина с Сергеем, Глебов и еще несколько друзей хозяина дома. Часов в одиннадцать утомленные и изрядно «нагруженные» гости расходились. Последним уходил Глебов. «Вася, задержись. Есть дело…» — шепнул хозяин. Пьяный, он не заметил стоявшую рядом Ирину. Тогда она не придала никакого значения его словам.

«Есть дело…» Теперь Бутов догадывается, что это за «дело». Найденные при обыске письмо господина Соловьева, уже известный полковнику «коктейль» из магнитофонных записей, наконец, неотправленное и недописанное письмо другу… Тут, пожалуй, и домыслить нетрудно.

Полковник представил, как Владик на прощание передал другу все это «хозяйство». И тем не менее оставалось темное пятно. Сейчас, после гибели Глебова, может, это и не столь важно. Однако и мертвые иногда могут свидетельствовать «за» и «против» живых. И Бутов вновь вспомнил сообщение Роны: перепроверить Глебова — вслепую ли действовал? И тут Бутова осенило. Это и была перепроверка! Вместе с магнитофонными записями Владик сунул ему фотокопию письма некоего Соловьева. Для Глебова это новая ступень той скользкой тропы, на которую он уже вступил. Владик сунул письмо и выжидал — как будет реагировать? Обычная проверка… Бутов уже знает, чем она кончилась. Он читал неотправленное письмо Глебова.

«Нет, дружище, я не приемлю послание Соловьева… Мне чуждо и непонятно все, что я прочел в оставленном тобой письме. Может быть, ты случайно передал его мне? Случайно ли? Нам надо встретиться и о многом поговорить».

Они не встретились, не поговорили. И пока только чекисты знают результат учиненной по заданию Дюка перепроверки Глебова… Да, видимо, где-то стали действовать сдерживающие центры, что-то начинало проясняться в сознании молодого человека, барахтавшегося в сетях, заброшенных Дюком и Владиком. Не Ирина ли тому «виной»? Все может быть. Но Глебов мертв, и никто не объяснит…

Позже Веселовский покажет на допросе, как он хотел перепроверить Глебова: Бутов не ошибся в своей догадке.

КРАСАВЧИК

Прошло несколько дней, а Владик все еще не появлялся на московском горизонте. Исчез. Куда? Почему? Директор треста, где работает Веселовский, беспомощно разводит руками: «Ума не приложу… Перед праздником он договаривался со мной о командировке в Новосибирск, уверял, что там можно получить солидный заказ… Но так и не оформил командировку».

Теперь, после доклада Михеева, заявление директора треста кое-что прояснило: Рита, о которой говорил Сергей, жила в Новосибирске.

Но искать Риту по новосибирским заводам дело не простое. А искать придется. Так же, как и молодого врача из-под Курска. Здесь еще сложнее — неизвестны ее имя, фамилия, известно только, что отдыхала в Сочи. Тогда же, когда и Владик…