Вне имён (СИ)

Эти гуманоиды успели создать техногенную цивилизацию, достигли выдающихся успехов в синтезе новых веществ, в создании приборов и всего необходимого. Тем не менее, чаяния этой цивилизации всегда были устремлены лишь на выживание; она была алчной и безрадостной. Хотя, они изучали звезды и построили космические корабли; быть может, даже создали энергоемкие производства. Создали они и управляемые ими неорганические, энергетические структуры... Эти структуры, фантомы, служили им. А самых больших успехов они добились в области медицины. Они производили сложнейшие операции; но, по всей видимости, не испытывали никакого укола совести, когда спасали одного человека ценой гибели... других людей. Пересадка сердца, переливание крови, - и, кажется, вещи гораздо более сложные, Айна. Сложные и страшные. А еще, они создали микросуществ, условно говоря, искусственные вирусы, только эти странные организмы гораздо мельче. Они помогали им справляться с болезнями, а также исследовать живой организм на микроуровне. Не только исследования Космоса занимали их: микромир, нанотехнологии также были им доступны.

И, когда наступила вечная ночь этой планеты и цивилизации, многие плоды этой странной технологии здесь выжили. А в дальнейшем те микросущества, о которых я говорил, размножились и открыли секреты подпространства, развертывания малых пространств, иных измерений. Там они и обретаются, сопряженные с этим миром и завоевывая планету. Созданные прежними обитателями неорганические структуры, сгустки энергии, тоже продолжают здесь существовать, и они настолько хитры, что обнаружили существ микромира и вступили с ними в союз. И, благодаря этим микросуществам, своего рода вирусам, они воздействуют на мозг биологических существ. Таким образом, чтобы те вырабатывали нужные им эманации. Они контролируют мозг высших приматов, делают его больным. И, конечно, тормозят развитие духа населяющих планету человекообразных существ, искусственно задерживая их на стадии животного состояния, культивируют их агрессивные наклонности. Быть может, без этого влияния аборигены получили бы уже разум, но их развитие заторможено.

- Как страшно... Осколки прежнего мира, увечные, чуждые и страшные теперь, настолько имеют здесь власть и силу... А мы сами не можем быть подвергнуты влиянию этих разумных микроприборов или же искусственных энергоструктур?

- Нет, конечно. Наш разум как бы сжигает чуждые энергии и эманации. Внутренний свет, установка на добро, любовь, связь, единение с нашей общей ноосферой, - дают нам силу. Мы не одни, даже будучи вдали от подобных нам. Мы - носители нашей культуры.

Айна задумалась.

- Так ты уверен, что это они воздействуют на местные племена, делая их агрессивными и безумными?

- Да. Именно они сеют вражду между племенами. Им выгодно, чтобы отдельные индивиды всегда осознавали оторванность друг от друга, никогда не испытывая единения. Чтобы они проявляли эгоизм и были разделены, а потому - управляемы. Чтобы они не могли создать общее между собой энергетическое и ментальное поле, способное хоть на время резонансно усилить интеллект и потому уничтожить внутри мозга инородные образования, вместе с негуманными мыслями и чужим влиянием. Их влиянием.

- Как это страшно, - повторилась Айна. - И мы... ничего не можем для них сделать? Для потенциальных людей этого мира?

- Пока - нет. Трудно придумать что-либо. Те, другие сущности, древнее даже нас. Их сознание очень чуждо нам. Холодное, древнее и жестокое.

- Мы приостановим программу заселения планеты, прилета наших колонистов?

- Нет. Но, наша колония будет временной, будет носить характер исследовательской базы. Как только здесь возникнут первые цивилизации местных гуманоидов, когда-нибудь, в будущем, то мы их покинем. Чтобы они могли выбрать собственный путь развития.

Некоторое время спустя, Айна нашла в лесу детеныша животного, названного ею Хануманом. Он был избит и ранен, истекал кровью. Бедное, измученное существо, похоже, было изгнано из стаи и пряталось, и вскоре погибло бы. В его глазах, смотрящих прямо в душу Айне, была такая тоска и боль, что её сердце не могло не отозваться. Она взяла детеныша животного на руки, и укачивая, как младенца, понесла в лабораторию.

Медаппараты с легкостью залечили раны этого маленького существа. Но, всё равно, он был грустен, лежал на кушетке в медлабе, отвернувшись к стенке и отказывался принимать любую пищу, что предлагала ему Айна. Лабораторная кушетка самоочищалась от испражнений, а пища вводилась внутривенно. Показатели жизнедеятельности были почти в норме, но, непонятно почему, существо грустило.