Вне конкуренции (СИ)

Выбор, в общем-то, невелик — физическая составляющая или спецсредства. Поразмыслив, она приходит к выводу, что надо добиваться спецсредств. Унизительно, но, по крайней мере, это способ в чем-то убедить. И — внезапно приходит ей в голову — способ заставить Майкрофта почувствовать вину. Странное, удивительное чувство охватывает её. Она сидит в камере за преступление, которое не совершала (хотя, конечно, будем честными, если рассматривать с точки зрения обывателя, насовершала много других), ей грозит чрезвычайно жёсткий допрос, её наспех скроенный после самоубийства самого близкого человека мир опять трещит по швам, но вдруг оказывается — это начало, это совсем не конец.

Когда сэр Эдвин приходит лично, чтобы принести первые извинения за Майкрофта и выпустить её, Алисия мирно спит.

Дальше жизнь довольно быстро входит в свою колею. Майкрофт извиняется, снова извиняется, бесконечно извиняется, кажется, он делает это привычкой, но ей нравится слушать его голос и его слова. Они опять следят за Шерлоком, и, как и в предыдущие месяцы, Алисия притворяется, что Шерлок — это исключительно вопрос национальной безопасности, и что Майкрофт (да и она сама) нисколько о нём не волнуется, вовсе нет.

Несколько раз она наблюдает за допросами той, что сумела так их всех провести. Конечно, в первую очередь не всех, а её саму, и Алисия немного ругает себя за то, что подавила инстинкты и не выгнала Вивьен в первый же день. Майкрофт ни словом, ни жестом не напоминает ей о промахах, она не напоминает ему о Магнуссене, так что у них взаимозачёт.

Она все больше проводит времени на работе. Майкрофт тоже постоянно находится здесь. О посторонних вещах они не говорят, зато как-то так сложилось, что он всё чаще приходит работать в её кабинет. В какой-то момент совершенно естественным становится и то, что она приходит работать к нему. Она замечает также, что он часто приходит куда-то, где находится она, чтобы что-то проконтролировать, хотя они прекрасно справляются и так. В конце концов она решает задействовать помощника и узнает, что без неё Майкрофт делает это ровно в той мере, что и раньше.

Она боится поверить в то, что его отношение к ней (хотя он, вероятно, и сам не видит этого) стало гораздо теплей. Ночами лежа в гостевой спальне на третьем этаже (она так и не смогла заставить себя вернуться в спальню на второй этаж), она расстраивается, что ей больше не с кем делить этот огромный дом. А еще — медленно перебирает «сокровища» своей «комнаты», включая одно из последних воспоминаний: допрос, и скрывающаяся за яростью боль от предательства в синих глазах.

Наконец она решается устроить маленькое представление. И это удивительное состояние… с одной стороны она чувствует на губах привкус адреналина, с другой — вручить свою визитку Майкрофту оказывается неожиданно легко. Уходя, она видит его реакцию как наяву. Сначала, возможно, то, что она его хочет, его даже насмешит. Потом он наверняка задумается. Будет ходить вокруг визитки, пока случайно не запомнит номер или не возьмет её с собой. Выходя из столь любимого ею здания на Воксхолл-кросс, Алисия улыбается ночному городу. Она чувствует себя до неприличия счастливой, а ещё ей хочется танцевать, и она сделала бы это прямо здесь, если бы не охрана, ну, и если бы она всё-таки не была главой МИ-6. Она чувствует себя так, будто ей снова пятнадцать, отчим умер, она получила наследство, и вся жизнь у её ног.

И как и тогда, всю жизнь игравшая в чужую игру, Алисия наконец сделала второй и последний шаг в своей собственной. Продолжая улыбаться (а ещё очень глупо хихикать), она садится в машину и несколько минут поглаживает пальцами экран, вновь и вновь перечитывая смс от Майкрофта: «Будет ли для тебя приемлемо выпить на мосту?»

Ныне уже покойная Вивьен Норбери, наверное, кусала бы локти от досады, узнай, насколько она помогла. Возможно, всё это происходит только оттого, что Майкрофт Холмс чувствует себя виноватым, но знаменитая интуиция Алисии Смолвуд, руководителя одной из самых легендарных разведок мира, сейчас до неприличия громко нашёптывает, что впервые за всю историю их общения у неё есть шанс.