Вне корпорации

Вскоре он выяснил, что за прошедшие триста лет законодательство изрядно изменилось. Хотя принцип равенства перед законом сохранялся, в инкорпорированном мире такой же силой обладало понятие минимального государственного вмешательства. Более того, в статье двенадцатой Земной конституции недвусмысленно заявлялось о запрете любых государственных монополий, будь то предприятие, услуга или товар. Конкуренция должна вестись на равных при максимально справедливых условиях. Государство предоставляет обществу необходимые услуги, вроде образования или пенсионного обеспечения. Но оно не имеет права побуждать граждан действовать «на свой страх и риск», кроме того, государство не имеет права отказывать в конкуренции частным предприятиям, в том числе в судебной сфере, в области охраны порядка или, скажем, пожаротушения. Так, по взаимному согласию сторон можно было нанять частного судью и воспользоваться услугой фирмы, которая подбирала присяжных, определяла место проведения суда, обеспечивала протоколирование данных и массу других вещей. Современные суды стали гораздо удобнее и эффективнее. Частные судебные фирмы, самой крупной из которых считалось акционерное общество «Суд», постоянно оценивали с точки зрения справедливости выносимых приговоров, сроков их вынесения и множества других черт, влияющих на решение покупателя. Если речь шла о преступлениях против государства или по требованию одной из сторон, дело могло рассматриваться и в государственном суде. Поскольку государственные суды конкурировали с частными, они тоже стали гораздо более эффективны в отправлении правосудия.

И все же, отчасти из сентиментальности, а отчасти не желая, чтобы судью на его процесс назначала какая-то частная компания, Джастин выбрал государственного судью. Кроме того, Мэнни заверил его, что в данном случае статус судьи не играет особой роли.

Джастин решил лично явиться в суд, хотя по закону не обязан был этого делать. Широкое распространение получила практика дачи показаний посредством сертифицированной судом голограммы. И все же Джастин считал, что должен лично участвовать в процессе, который определит ход всей его дальнейшей жизни.

Мэнни, Нила и Джастин, окруженные плотной фалангой телохранителей и роботов-охранников, некоторые время стояли молча, привыкая к бедламу, возникшему после их появления в здании суда. Защитное поле не подпускало к ним медиаботы, но ничто не мешало представителям прессы выкрикивать вопросы издали, когда Джастин и его спутники начали подниматься по ступенькам к большому обветшалому зданию.

Едва они вошли, секретарь сопроводил Джастина в зал суда, но вначале ему пришлось дать автограф расписаться на собственной фотографии, которую клерк извлек словно из ниоткуда. Зал суда, в котором рассматривалось дело, мало изменился по сравнению с прошлым. На возвышении располагались места для судей, перед ними друг напротив друга располагались места представителей обвинения и защиты. Правда, на месте прежних скамей стояли специальные кабинки, оснащенные всеми средствами связи, но общий принцип остался неизменным: обвинение и защита отделялись друг от друга.

И как в прошлой жизни, судья, показавшийся Джастину смутно знакомым, вышел из боковой двери, и так же, как в прошлом, судебный пристав в форме крикнул:

— Встать, суд идет! Его честь судья Фарбер!

Судья Фарбер оказался высоким, представительным чернокожим мужчиной, которому на вид можно было дать от пятидесяти до шестидесяти лет. Если он и сознавал, что сейчас вся Солнечная система смотрит на него, ловит каждый его жест и каждое слово, то не показывал виду.

— Предварительные слушания по делу «GCI против Джастина Корда» объявляю открытыми! — произнес судья низким, напевным голосом.

Первой слово предоставили представительнице обвинения.

— Ваша честь, позвольте внести в протокол свой иск к Джастину Корду от имени GCI, выступающей в качестве родителей. Мы требуем его немедленной инкорпорации и передачи GCI родительского пая в размере двадцати процентов.

Поверх фальшивых очков судья глянул на женщину, которая к нему обращалась.

— Должно быть, GCI серьезно подходит к делу, раз ее интересы представляет действительный член совета директоров!

Юрист вежливо улыбнулась в ответ:

— Сам Председатель выразил свой личный интерес к данному вопросу.

— Ясно. — Судья посмотрел на столик, за которым сидел Джастин. — Что скажет ответчик?

— Ваша честь, — отозвался Мэнни, поднимаясь со своего места, — мы требуем немедленного отзыва этого мошеннического иска!

Джастин завороженно следил за преображением своего адвоката. Куда делись нерешительность, заикание и рассеянность? Человек, который взял слово, всецело находился в своей стихии и излучал презрение к представителям противной стороны.