Вне насилия

Существует так много форм психологического и психосоматического страха. Для рассмотрения каждой из этих различных форм, каждого аспекта, потребовалось бы очень много времени. Но мы можем наблюдать общее качество страха, его природу, его структуру — не запутываясь в деталях конкретной формы своего собственного страха. Когда человек понимает природу и структуру страха как такового, с этим пониманием он может подойти и к конкретному страху.

Можно бояться темноты, бояться жену или мужа, или того, что говорят, думают или делают другие люди; можно бояться чувства одиночества, пустоты жизни и скуки нашего бессмысленного существования. Можно бояться будущего, неопределённости, ненадёжности завтрашнего дня, или бомбы. Можно бояться смерти, окончания собственной жизни. Существует так много форм страха, как невротических, так и здравых, рациональных — если только страх может быть рациональным или здравым. Большинство из нас невротически боится прошлого, настоящего, будущего; так что в страх вовлечено время.

Существуют не только сознательные страхи, те, в которых человек отдаёт себе отчёт, но и те страхи, что живут глубоко внутри, что спрятаны в глубинах его ума. Как следует человеку обращаться с теми и другими видами страха? Страх, несомненно, заключается в уходе от «того, что есть»; это побег, бегство, попытка уклониться от того, что фактически есть; именно это бегство и порождает страх. Страх также появляется и там, где существует любого рода сравнение — сравнение себя, такого, какой вы есть, с тем, каким, как вам кажется, вы должны быть. Так что страх — в движении от того, что действительно есть, не в объекте, от которого вы стремитесь убежать.

Ни одна из этих проблем страха не может быть разрешена с помощью воли, когда вы говорите себе: «Я не буду бояться». Подобные акты воли не имеют смысла.

Мы рассматриваем очень серьёзную проблему, которой надо посвятить всё наше внимание. Человек не может быть внимательным, если он пытается истолковать, перевести или сравнить то, что говорится, с тем, что он уже знает. Человек должен слушать — искусство, которому следует учиться, поскольку обычно человек непрерывно сравнивает, оценивает, судит, соглашается, отвергает, и при этом совершенно не слушая; фактически, он сам не даёт себе слушать. Чтобы полноценно слушать, необходимо отдавать слушанию всё своё внимание; и это не означает, что человек соглашается или не соглашается. Когда мы исследуем вместе, не существует согласия или несогласия; но «микроскоп», через который мы смотрим, может быть не в порядке. Если человек смотрит через точный микроскоп, тогда то, что видит он, увидит и другой; и потому никакого вопроса согласия или несогласия не существует. Пытаясь исследовать вопрос страха в целом, человек должен отдать этому всё своё внимание; и пока проблема страха не разрешена, страх омертвляет ум, делает его нечувствительным, тупым.

Как происходит выявление скрытых страхов? Можно узнать о своих сознательных страхах — вскоре после чего приходит умение обращаться с ними, — но существуют и скрытые страхи, быть может, намного более важные. Так что же человеку делать с ними, как выявить их? Можно ли это сделать с помощью анализа, стараясь найти их причину? Освободит ли анализ ум от страха, не от отдельного невротического страха, а от всей структуры страха? Анализ подразумевает не только время, но и того, кто анализирует, анализирующего, затрату многих, многих дней, лет, даже всей жизни, к концу которой вы, может быть, и поймёте кое-что, но будете уже одной ногой в могиле. Кто такой анализирующий? Если он профессионал, специалист, имеющий степень, тогда ему также потребуется время; он тоже является результатом множества форм обусловленности. Если человек анализирует сам себя, в это включено наличие анализирующего, то есть цензора, собирающегося анализировать страх, который он сам и создал. В любом случае анализ требует времени; во временном интервале между событием, которое вы анализируете, и завершением анализа возникает много других факторов, направляющих ход анализа по иному пути.