Вне подозрений

— Я просто хотел сказать, что до сих пор не верю…

— И не верь. Послушай, эта Джесси могла покончить с собой в твоем доме. И Синди там не было в это время. Весь день она провела со мной.

— Ценю вашу попытку, Эвелин. Вы не первая, кто пытается создать алиби для своего ребенка.

— Да ты послушай меня, умник. Во-первых, Синди сейчас в шоке. Этот тип, Юрий, дал ей какое-то снадобье, а потом приставил пистолет к голове. Разве может человек нормально соображать после всего этого? То, что она говорила сегодня, нельзя принимать всерьез.

Двери лифта открылись, из него вышла женщина и направилась прямо к ним. Джек не видел ее довольно давно и подумал, что с возрастом сестры становятся все больше похожи друг на друга.

— Здравствуй, Селеста, — сказал Джек.

— Спасибо, что позвонил. Как Синди?

— Скоро поправится.

Эвелин поднялась и отошла, не сказав старшей дочери ни слова. Если отношения Джека с тещей можно было назвать прохладными, то отношения матери и старшей дочери — никакими. Джек никогда не понимал этого, просто считал одной из многочисленных странностей, присущих семье.

Он отвел Селесту в кафетерий, подальше от Эвелин, заказал содовую и вкратце объяснил, что произошло. Время от времени он косился на Эвелин и через несколько минут увидел, что она говорит с каким-то другим врачом, очевидно, психиатром.

— Извини, я на секунду. — Он подошел, представился. Женщина-врач, как и предполагал Джек, оказалась психиатром.

— Я только что говорила вашей родственнице: мне хотелось бы оставить Синди здесь еще хотя бы на ночь, понаблюдать за ней.

— Прекрасно.

— Если вдруг у нее проявятся признаки возбуждения, агрессии или того, что она может нанести себе увечье, мы успокоим или остановим ее. Я не говорю, что это обязательно должно случиться, но лучше соблюсти все меры предосторожности. Мне нужно, чтоб вы подписали согласие.

— Вы действительно считаете, что это необходимо?

— Я ее мать. Я подпишу.

Врач протянула Эвелин авторучку и бумагу. Та взглянула на бланк, взяла ручку. Джек смотрел, как она расписывается внизу.

И едва смог скрыть потрясение.

— Вот, прошу, — сказала Эвелин.

Врач поблагодарила ее, сунула бумагу в папку.

— Договорюсь, чтобы вас пустили к ней. Сегодня, поближе к вечеру. Я вам позвоню.

— Спасибо, доктор.

Психиатр направилась к лифту. Джек взглянул на часы и сказал:

— Я, пожалуй, тоже пойду.

— Хорошо. Ты здесь не нужен.

— Хотелось бы остаться, но детективы уже дышат в затылок.

— По какому поводу?

— Да что-то там с ножами. Человек, убивший Джесси, изрезал ножом несколько снимков из нашего с Синди свадебного альбома. Ну и с учетом последних событий они хотят проверить все ножи в нашем доме. Вдруг один из них является орудием преступления.

— Они что же, решили, это Синди изрезала собственные свадебные фотографии?

— Ну, если она убила Джесси из ревности, история со снимками вписывается в картину.

Эвелин призадумалась, потом покачала головой:

— Ступай, Джек. Ты вообще хоть когда-нибудь приносишь добрые вести?

— Буду работать над этим. — Он развернулся и направился к лифтам. И специально прошел мимо кафетерия, где сидела сестра Синди.

— Может, выпьем по чашечке кофе? — спросил он.

— С удовольствием.

Через несколько минут они подошли к лифтам. Джек надавил кнопку вызова. Двери открылись, они вошли.

— Хочу поговорить с тобой кое о чем, — сказал он.

— А именно?

— О снах.

Селеста переступила с ноги на ногу.

— Каких снах?

— Вот уже несколько месяцев Синди снится один и тот же кошмар. Что к ней приходит отец. Потом уходит, но говорит, что хочет забрать меня с собой. Ты не знаешь, почему ей снится именно этот сон?

Она не ответила.

Перед тем как закрылись двери лифта, Джек в последний раз взглянул на сидевшую в приемной Эвелин. Лифт пополз вниз.

Только тут он заметил, что Селеста бледна как полотно.

— Я думал, ты знаешь.

— Нет.

— Что ж, наверное, пришла пора и тебе узнать наши грязные семейные тайны.

— Весь внимание, — сказал Джек.

68

Джек сидел и ждал в темноте. Шторы на окнах были плотно задернуты. Здесь же, в гостиной, у Эвелин находился телевизор, но ему и в голову не приходило включить его или верхний свет. Он два часа сидел в одиночестве, прислушиваясь к каждому звуку пустого дома. Вот щелкнул и включился кондиционер, затем выключился. Из кухни доносилось мерное гудение холодильника. Дедовские напольные часы начали отбивать время.

После встречи с Селестой ему было над чем подумать. Она рассказала ему о скандале на кладбище, вызвавшем раскол в семье. Синди так верила в то, что ложь сестры довела отца до самоубийства, что даже призналась Селесте в своем намерении отравить ее. Мать тоже ополчилась на Селесту, но с одной весьма существенной разницей. Сестры в конце концов помирились, и Синди поверила в то, что обвинения в адрес отца вовсе не являются вымышленными. Мать же так и не простила Селесту, хотя знала, что дочь не лжет.

Вновь раздался звон часов. Четверть третьего. Джек приподнялся из кресла, то тут же вновь опустился в него. Какой-то новый звук. Он прислушался. Да, именно этого звука он и ждал. В замке входной двери повернулся ключ.