Вне подозрений

По дороге в отделение он беспрестанно звонил по мобильному. Казалось, их отношения ничуть не изменились за эту ночь. Когда он вышел из машины и размашистым шагом двинулся по коридору, она засеменила за ним, отстала и запуталась во вращающихся дверях.

— Не забывайте, я здесь, с вами, — проговорила Анна, но он, похоже, ее не расслышал. Отправился сразу в своей кабинет и, по обыкновению, громко хлопнул дверью. Как будто ночью ничего не произошло.

В четверть десятого приехал Майкл Паркс. Команда, собравшаяся в комнате, выслушала его рассказ о записанном на пленку разговоре Дэниэлса с Анной. Она густо покраснела, когда он обнародовал эти сведения. Однако никто даже не намекнул на это обстоятельство. Паркс несколько раз прокручивал пленку, делал заметки, а после прокомментировал эту волнующую беседу:

— Во-первых, он сорвался, и не раз, а целых три. И проколы были серьезные. Он назвал вашего подозреваемого Макдоуэлла пьяницей, а значит, видел его не так давно. Хотя уверял Трэвис, будто не встречался с ним целых двадцать лет, после той драки на дороге и скандала со своей матерью.

Лангтон посмотрел на часы.

— Во-вторых, Дэниэлс прокололся и допустил «утечку», когда употребил слово «сумки» во множественном числе. А ведь сержант Трэвис нарочно сказала лишь об одной сумке, обнаруженной у Макдоуэлла.

Лангтон тоже обратил на это внимание и встревожился.

— В-третьих, каждый из вас, наверное, ощущал его гнев и подавленность, когда сержант Трэвис постоянно напоминала ему об уме и находчивости Макдоуэлла. Если он и подстроил ловушку, желая свалить вину на бывшего владельца клуба, то легко вообразить себе его смущение. И в ответ он только повторял, что Макдоуэлл — пустое место.

Паркс перечитал свои заметки, покусывая кончик ручки.

— Тут очень ясно видно, как он пытается манипулировать сержантом Трэвис. Дэниэлс ведет себя как классический социопат. Например, он звонит, чтобы ей «помочь». И внушает, что сержант Трэвис должна быть ему благодарна. Он соблазняет ее, сулит ей повышение по службе. Заметьте, он не в силах перебороть себя и назвать свою мать по имени. Он даже не употребляет само слово — «мать». Это всегда «она», хотя он пользуется случившимся с матерью как эмоциональной причиной собственного любопытства и расспрашивает о ходе расследования.

Паркс постучал по обложке записной книжки и хмыкнул.

— А его замечания по поводу нарядов сержанта Трэвис, в которых она выглядит не лучшим образом, — это пример классической манипуляции. Да, я уже сказал — он соблазняет ее путешествием в Париж, покупкой дорогой одежды на Бонд-стрит. Уверяет, что сделает ее настоящей красавицей. Иными словами, он подкапывается к ней и старается все взять под контроль.

Паркс повернулся к Трэвис и поздравил ее с точно проведенной операцией.

— Вы хорошо раздразнили его, и, по-моему, он проникся к вам доверием, — сказал эксперт. — Но если бы Дэниэлс догадался, что разговор записывают по телефону на пленку, результат был бы прямо противоположным.

У Анны сдавило живот, и она робко подняла руку.

— Вы думаете, прошлым вечером мне грозила опасность? Он находился со мной рядом и не отпускал. В сущности, если бы суперинтендант Лангтон не ворвался ко мне в квартиру, ситуация, конечно, осложнилась бы. Как по-вашему, что мог бы сделать Дэниэлс?

— Его дерзкое намерение явиться к вам снова демонстрирует просчеты Дэниэлса. Он в отчаянии и не находит себе места. Но я не думаю, что вчера вы могли бы стать его новой жертвой, — еще нет. Пока ему нужно замести следы. По-моему, он перенервничал, особенно когда понял, что Макдоуэлл вовсе не так туп. И его визит к вам в итоге оказался большой ошибкой. Ему не терпелось продемонстрировать, как он удачлив, а значит, Дэниэлс наметил себе очередную жертву.

Паркс глубоко вздохнул.

— Итак, я отвечу на ваш вопрос. Вряд ли Дэниэлс намеревался расправиться с вами прошлым вечером — убить, изнасиловать или причинить какой-либо иной вред. В настоящее время вы ему слишком нужны и полезны. Но он на это способен, и ваше доверие было по заслугам оценено, когда в квартире появился суперинтендант Лангтон. Надеюсь, я сумел вас убедить и вам ясно, до чего опасен этот человек. Он рассуждает не как затравленная жертва. Он рассуждает как охотник. Теперь вам следует воспринимать его как ходячую бомбу с часовым механизмом.

Лангтон то и дело посматривал на Анну, хотя внимательно слушал эксперта. Все в комнате ощутили его нетерпение, когда Паркс заговорил о хорошо знакомых Лангтону вещах.

Они до сих пор зависели от результатов судмедлаборатории. Без них оставалось ограничиваться лишь косвенными уликами, недостаточными для обвинений и ареста Дэниэлса. Ведь он не вломился в квартиру Анны, а нанес ей «вечерний визит».

Паркс затаил дыхание.

— Мне кажется, он сознает, что находится под неусыпным наблюдением, а следовательно, вынужден рисковать. Но в то же время он гордится своим умом. Ну как же, ему удалось перехитрить охранников и украдкой выбраться из дома!