Вне подозрений

— Естественно, сэр! Вы можете полностью мне доверять! — заверил его Смит-Смит и потянулся к телефону, как только за клиентом закрылась дверь.

Патрик Батлер этого не видел. Он не доставал клочок бумаги, пока не спустился по лестнице и не вышел на переполненную Шафтсбери-авеню. Там он изучал адрес так долго, что пешеходы с мрачными лицами едва не втолкнули его назад в дверь.

Лондонский туман и запах сажи наполняли его легкие, а сердце сковал холод. Батлер достал из внутреннего кармана конверт, на котором Люсия Реншо написала адрес, где он должен был встретиться с ней в восемь. Адрес был тот же, что и на листке: Дин-стрит, 136, Сохо.

— Такси! — крикнул Батлер, без особой надежды на ответ.

Чтобы описать его состояние в течение следующих нескольких часов, достаточно одного, часто повторяемого им слова: «Чепуха!» Люсия Реншо не могла быть замешана в бизнесе мужа, что бы он собой ни представлял. Придя к этому выводу, Батлер направился домой, борясь в душе с призраками.

Во время чая миссис Пастернак развела огонь в адамовском[23] камине его маленькой библиотеки. Лицом к огню стояли два кресла, а рядом с одним лежал старый диктофон.

Конечно, было всего лишь совпадением, что Люсия дала ему тот же адрес.

Опустившись в кресло, Патрик Батлер вставил во вращающийся механизм новый восковой цилиндр. Откинувшись на спинку кресла, он наблюдал за бесшумным вращением цилиндра, потом нажал кнопку и заговорил в микрофон вызывающим голосом:

— Примечания для защиты Люсии Реншо.

Цилиндр продолжал вращаться.

— Каким, черт возьми… нет, вычеркните «черт возьми»… каким прикрытием обладает этот Клуб убийц? Каков их рэкет, помимо убийства? Очевидно, это нечто новое. Это не могут быть наркотики, принуждение к проституции или что-нибудь столь же древнее и скучное. Потому что это не только расстроило такого тертого калача, как Люк Парсонс, но, по его словам, потрясло бы его жену.

Батлер отпустил кнопку, но вскоре надавил на нее снова.

— Почему Люсия сказала за ленчем: «Дик всегда выбирал мне одежду»?

Снова пауза. Потом Батлер заговорил еще более нервно:

— Люсия Реншо с самого начала проявляла благосклонность, граничащую со страстью, к… к П. Б. — Поскольку тест должен был застенографировать секретарь, он не мог сказать «ко мне», но его передернуло даже от звуков собственных инициалов. — Не потому ли, что голос и внешность П. Б. обладают сильным сходством с покойным мужем Л. Р., Диком Реншо? Не перенесла ли она подсознательно свою привязанность на похожего на него мужчину?

Батлер мыслил достаточно ясно, чтобы понимать: для него этот вопрос наиболее важен. Это и приводило его в ярость.

Он безнадежно влюбился в Люсию Реншо. Перед его мысленным взором постоянно возникал ее образ в пеньюаре, протягивающий к нему руки. Видение было четким до боли. Но Патрик Батлер не собирался становиться дублером или соперником кого бы то ни было, пусть даже мертвеца.

— Чай, сэр? — прервал его размышления голос миссис Пастернак, с тарахтением вкатившей чайный столик на колесиках.

— К дьяволу чай!

— Хорошо, сэр.

— Миссис Пастернак, она невиновна.

— Да, сэр.

— Благодарю вас, миссис Пастернак. Я никогда не ошибаюсь.

Батлер пребывал в том же настроении, когда поднялся в четверть восьмого, чтобы отправиться на свидание с Люсией.

Туман слегка рассеялся, хотя было по-прежнему холодно. Обогнув Пиккадилли-Серкус, Батлер снова повернул к Шафтсбери-авеню. У «Лондонского павильона» его глазам представилось удручающее зрелище.

По обеим сторонам дверей кинотеатра и далее, вдоль боковых стен, тянулась бесконечная очередь желающих посмотреть фильм. Люди не двигались и не разговаривали — они терпеливо, часами на пронизывающем холоде ждали возможности хоть ненадолго отвлечься от серой и унылой реальности.

Батлер, который не присоединился бы ни к какой очереди, даже если бы от этого зависела его жизнь, разглядывал их, проходя мимо. Собственно говоря, почему бы этим людям не стоять здесь? Что еще им делать? Они не могли принимать у себя гостей, так как им нечем было их угостить, а их не приглашали в гости по той же причине. Кроме того, существовала проблема транспорта…

— Транспорт! — воскликнул Батлер вслух.

Ему в голову пришла идея, которая, возможно — только возможно! — была в состоянии разбить в пух и прах все дело против Люсии Реншо.

Шагая по улице и ничего не замечая вокруг, Батлер обдумывал эту идею, покуда, оказавшись в на редкость мрачном районе, не повернул влево на Дин-стрит.

На узкую и грязную улицу свет еле проникал сквозь щели между ставнями и полуопущенные шторы. Хотя она являлась частью так называемой «Порочной квадратной мили», здесь царила тишина, если не считать доносившегося из паба бормотания и чахоточных звуков шарманки.

Она была бедной, маленькой птичкой
И пела. «Чирик-чирик»…

Несколько на редкость безобразных нимф панели выстроились на одном из перекрестков, как полевые игроки на крикетном матче. Рядом с ними негромко переговаривались два высоких негра. Больше Батлер никого не видел. Скрипучие звуки шарманки замирали вдали.