Вне подозрений

— Mademoiselle, — заговорил он по-французски, — je vous ai remarquee, votre beauté, c'est comme une fleur dans un puisard. Vous permettez?[24]

Без дальнейших церемоний он схватил ее за руку, поднял со стула и увлек в толпу танцующих.

«Где же Золотозубый?»

При этом Патрик Батлер не забывал о женщине, которую держал в объятиях.

— Ваша красота, — продолжал он на том же беглом французском, — сводит меня с ума. Ваша грудь обжигает. Ваше тело…

— Патрик, — неуверенно пробормотал голос Люсии Реншо, — не думаю, что это достаточно учтиво.

Батлер споткнулся и чуть не упал.

— Господи! Неужели вы…

— Конечно! — Голубые глаза разглядывали его сквозь прорези маски. — Разве вы не знали, кто я?

— Разумеется, нет! — Батлер поспешно ослабил хватку. — Прошу прощения! Я думал…

— О! — С минуту Люсия молчала, покуда играла музыка и лица-маски кривились в меняющемся свете. — Вы так обращаетесь с любой женщиной, — резко осведомилась она, — которую считаете… не слишком респектабельной?

— Откровенно говоря, да.

В голубых глазах мелькнул гнев, но их выражение тут же изменилось.

— Одно и то же по-французски звучит совсем не так, как по-английски, верно? — равнодушным тоном промолвила Люсия. — И даже если вы хотели сказать мне все это по…

В этот момент в дверном проеме появился Золотозубый с полудюжиной свирепых дружков.

Это был тот же проем, через который вошел Батлер, хотя теперь он и Люсия находились в дальнем конце зала. Однако Батлера встревожило то, что Золотозубый возник в абсолютно новом обличье.

Конечно, было невозможно не узнать костлявую физиономию с блуждающей усмешкой. Но козырек исчез, и теперь на нем был вечерний костюм, хотя и грязноватый.

А самое главное — больше не было золотых зубов.

Луч прожектора, превратившись из фиолетового в желтый, хорошо освещал лицо вошедшего. На нем играла улыбка, приличествующая хозяину заведения, каковым он, вероятно, и являлся, а передние зубы были самыми обыкновенными.

Ни он, ни его спутники не двигались с места. Их глаза медленно и тщательно обшаривали помещение. В руках они держали картофелины, нашпигованные бритвенными лезвиями, Батлер подумал о лице Люсии и инстинктивно вновь прижал ее к себе.

— Так-то лучше, — пробормотала Люсия тем же небрежным тоном. — Как я только что сказала…

— Люсия! — резко прервал ее Батлер. — Почему вы хотели прийти в этот клуб?

— Но я же говорила вам! Иногда мне просто хочется отправиться в какое-нибудь местечко с дурной репутацией. Не для того, чтобы заниматься чем-то недостойным, — поспешно добавила она, — а просто поглазеть на происходящее там. Думаю, многие женщины так делают. Но здесь ужасно скучно, не так ли?

— Да, — согласился Батлер, не сводя глаз с Золотозубого, который теперь бродил среди танцующих, словно гостеприимный хозяин, окидывая взглядом каждого по очереди.

— Почему вы не сказали мне, — прошептал Батлер, — что вход сюда не через бильярдную?

Глаза Люсии расширились под маской.

— Но вы ведь не вошли… Господи! Здесь два входа, и оба не через бильярдную!

— Два входа? Где?

— Один вон там. — Люсия кивнула в сторону охраняемой двери, которую Батлер знал слишком хорошо. — Там лестница, которая спускается в коридор.

— Да, я видел. А где другой?

— Он выглядит так же, только…

Она снова кивнула. Второй дверной проем находился в той же стене, но в противоположном конце. Батлер четко видел две лестницы, спускающиеся параллельно, но разделенные двадцатью футами стены и оркестровой эстрады. Все охранники сосредоточились у первого проема.

— Люсия, кто обычно дежурит у второй двери? — шепотом осведомился Батлер. — Еще один кассир с испанской внешностью?

— Да. Его видно отсюда. Вот он.

— Ради бога, не указывайте пальцем!

Он ощутил внезапно охватившую женщину нервную дрожь.

— Что не так, Пэт?

— Ничего. Просто следуйте за мной.

Золотозубый медленно направился к ним.

Батлер не стал поворачивать партнершу и двигаться в противоположную сторону, зная, что Золотозубый и его помощники ожидают именно признаков паники. Напротив, он повел Люсию прямо к Золотозубому.

«Нам не выбраться через вторую дверь. Мне одному это, возможно, удалось бы, но не с Люсией. Эти головорезы успеют нас перехватить. Нужно перехитрить их…»

Шагнув вместе с партнершей в сторону, Батлер склонился к уху мужчины в черной маске.

— Копы, — пробормотал он, слегка кивнув в сторону мужчин в первом дверном проеме. — Лучше сматывайтесь!

Ничего не произошло. Черная маска всего лишь уставилась на него и проплыла мимо. Батлер и не рассчитывал, что мужчина сразу же устремится ко второй двери. Но семя было посеяно в месте, полном людей с нечистой совестью. Известие должно было быстро распространиться…

— Копы, — обронил Батлер, глядя на другого танцующего, снова указав на первую дверь. — Смывайтесь!

Теперь Золотозубый находился в десяти футах от них.

«Бам!» — зазвенели тарелки на эстраде. Четверо музыкантов заиграли знаменитую песню, чей тяжеловесный ритм бил по нервам и обострял чувства. Пианист, склонившись к микрофону, запел елейным голосом:

Через дым и пламя
Я иду к тебе…