Вне подозрений

— Потому что каждый дюйм этой комнаты должен быть обыскан. Разве я не говорил вам, что сатанинский культ всегда служил прикрытием для отравителей?

— Но я не понимаю… — начала Люсия.

Она сбросила с плеч пальто Батлера, так как здесь было слишком жарко, и бросила его ему. Доктор Фелл указал на нее тростью.

— Предположим, вы член этой секты, — сказал он. — Вначале вы всего лишь ищете приключений или только отчасти разделяете веру остальных приверженцев секты. Но вы приходите сюда и вдыхаете здешний воздух. В углах горят жаровни — травы, смешанные с…

— Марихуаной? — спросил Батлер.

Доктор Фелл кивнул.

— Чей первоначальный эффект, о чем редко сообщают газеты и беллетристика, не безумие, а потеря того, что называют тормозами. Вон там… — он указал на скрытый в темноте дальний конец комнаты, — горят на алтаре свечи. Вы падаете ниц перед Люцифером, теряете человеческое достоинство и впадаете в дьявольский экстаз. Разве есть что-нибудь невозможное для Повелителя Пламени?

Доктор снова указал тростью. По обеим сторонам от рядов черных, расшитых золотом подушек, заменявших скамьи, возле красно-черных занавесей на стенах стояли широкие кабинки, казавшиеся благодаря резьбе полуоткрытыми.

— Исповедальни, — объяснил доктор Фелл.

— Вы имеете в виду, что они исповедуются в своих… — Люсия не договорила.

— Они крадутся туда в масках, чтобы исповедаться не в грехах, а в желаниях грехов. Они сообщают об этом главе секты, представителю Сатаны, который может обеспечить все. Обычных или даже необычных грехов не приходится долго дожидаться — они предоставляются легко. Но предположим, жена хочет избавиться от мужа или муж от жены. Или же богатый старый маразматик задерживается на этом свете и никак не желает умирать.

В истории с девятью отравлениями за шесть месяцев перед нами возникают две проблемы, — продолжал доктор Фелл. — Во-первых, как могла секта существовать в такой глубокой тайне? Сатанизм дает на это ответ. Все члены секты внешне респектабельны, так как присоединиться к ней могут только более-менее состоятельные люди. И конечно, они надевают маски. Но в момент экстаза маски могут соскользнуть…

— Снова маски! — сердито прервал Батлер.

— Так будет до тех пор, — отозвался доктор Фелл, — пока мы не сорвем маску с нынешнего главы секты.

— А вторая проблема? — спросил Бирс, которого, подобно приторным запахам комнаты, душили ненависть и отвращение.

— Каким образом во всех девяти случаях полиция не смогла отследить связь между ядом и кем-либо из замешанных в деле?

— Меня это тоже интересует с профессиональной точки зрения.

— Предположим, вы архитектор, живущий, скажем, в Оксфорде. Что для вас имеет значение в этом убогом и насыщенном горестями мире? Почему вы должны терпеть вашу жену, когда можете вкушать радости сатанизма?

— Я никогда не мог позволить себе роскошь быть женатым. — Бирс скривил губы. — Но допустим! Что тогда?

Доктор Фелл снова указал на исповедальню.

— Вы шепчете ваше желание, после чего вам выдается готовый план действий. В определенный день вы должны отправиться, скажем, в Вулверхэмптон. Вам называют улицу, адрес и имя вполне респектабельного аптекаря. С помощью тщательно подготовленной истории вы покупаете у него яд под названием аконитин и расписываетесь в регистрационной книге подлинным именем одного из жителей города. Потом вы возвращаетесь, а через некоторое время ваша жена отравлена…

— Аконитином?

— Нет! — простонал доктор Фелл, взмахнув накидкой при свете налитого кровью светильника-глаза. — В том-то и весь секрет. Она отравлена мышьяком!

— Мышьяком?

— Все подготовлено заранее. Вы возвращаетесь и докладываете о результатах поездки представителю Сатаны. За ваш аконитин, который вы передаете через решетку, вы получаете мышьяк. Какой-нибудь другой потенциальный убийца — скажем, маленькая симпатичная женщина из Лондона — купила мышьяк в Лидсе. При таком количестве членов секты обмен совершается легко. Не используются никакие подозрительные яды — только те, которые можно купить для применения в домашнем хозяйстве. Когда ваша жена умрет от мышьяка в Оксфорде, кто будет отслеживать вас, покупающего аконитин в Bулверхэмптоне?

Последовала пауза. Люсия дрожала, опустив голову.

— Из всех новых изобретательных способов… — начал Батлер.

— Новых? — устало переспросил доктор Фелл. — Мой дорогой сэр, этот способ применялся сатанистской сектой Джона Ичарда в 1746 году. Естественно, я не удивлен.

Артур Бирс дико озирался вокруг.

— Но что мы здесь ищем, во имя истинного Бога?

— Документы, — ответил доктор Фелл. — Неужели вы не понимаете, что при такой сложной организации в руках одного человека — Ричард Реншо имел три банковских счета на общую сумму, выраженную шестизначным числом, — должны существовать записи бухгалтерских отчетов? Эти записи наверняка содержат имена, даты, места. Но где они?

— Кажется, Реншо имел офис в Сити? — сухо осведомился Бирс.

— Да.

— Вероятно, в качестве «агента»?