Читаем Вне правил полностью

Я встречаюсь с Тадео в тюремной комнате для посещений, нашем обычном месте, и обсуждаю возможную роль доктора Теслмана в его защите. Эксперт будет свидетельствовать, что у Тадео произошло помутнение рассудка, он не понимал, что делает, и не помнит, что тогда произошло. Тадео эта новая теория нравится. Да, если подумать, он действительно спятил. Я называю сумму гонорара эксперта, и он говорит, что денег у него нет. Я уже поднимал вопрос о своем гонораре, и тогда у него с деньгами было еще хуже. Понятно, я буду защищать Тадео Запату просто потому, что люблю его. Ну, и ради славы тоже.

В чистом виде теория О. Джея Симпсона[7] об адвокатском вознаграждении, воплощенная на практике: я ничего вам не плачу; само участие в процессе – ваш счастливый билет; вы потом напишете книгу и обогатитесь.

Я направляю в суд соответствующее уведомление, составленное конторой двух Гарри, о том, что защита будет настаивать на признании подсудимого невменяемым в момент его нападения на рефери. Главный прокурор, Макс Мансини, как обычно, выражает недовольство, поскольку налицо неопровержимые доказательства вины подсудимого Запаты и дело получило большой общественный резонанс. Макс полностью контролирует подготовку к суду. Он по-прежнему предлагает пятнадцать лет за тяжкое убийство второй степени. Я настаиваю на десяти, хотя и не уверен, что на этих условиях мой клиент согласится признать вину. Прошло уже несколько недель, и Тадео, получивший право на продолжительные бесплатные юридические консультации, положенные тюремным заключенным, еще больше укрепился во мнении, что я смогу его вытащить, потянув за нужные ниточки. Он рассчитывает на какую-нибудь юридическую хитрость, в существовании которой не сомневается никто из сокамерников.

Доктор Теслман приезжает в Город, и мы вместе обедаем. До выхода на пенсию он был практикующим психиатром, который никогда не испытывал желания преподавать или возиться с пациентами. Состояние невменяемости всегда вызывало у него особый интерес – преступление страсти, непреодолимый импульс, момент, когда ум так наполнен эмоциями и ненавистью, что приказывает телу действовать силой, а посему оно никогда не является намеренным. Он предпочитает говорить сам, полагая, что это убедит меня в его компетентности. Я слушаю его чушь и стараюсь представить, какое впечатление он произведет на присяжных. Он располагает к себе, уверен, умен и хороший собеседник. К тому же он из Калифорнии, а это две тысячи миль отсюда. Все судебные адвокаты знают, что чем большее расстояние преодолел эксперт, тем больше доверия он вызывает у жюри.

Я выписываю чек на половину гонорара. Вторую половину он получит на суде.

Он беседует с Тадео два часа и – надо же! – теперь совершенно уверен, что парень отключился, потерял рассудок и не помнит, как избивал рефери.

Так что теперь у нас есть линия защиты, пусть даже весьма шаткая. Я не питаю особых иллюзий, поскольку обвинение предъявит двух или трех своих экспертов, ничуть не менее убедительных, чем Теслман, и все они постараются сразить нас остротой своего ума. Когда я вызову Тадео для дачи показаний, он будет выглядеть достаточно прилично, может, даже сумеет выдавить слезу, но на перекрестном допросе Мансини сделает из него отбивную.

С видео не поспоришь. Я по-прежнему не сомневаюсь, что присяжные будут пересматривать запись снова и снова и сомнений у них не возникнет. Они с усмешкой воспримут разглагольствования Теслмана и посмеются над словами Тадео, после чего вынесут обвинительный приговор. В случае признания его виновным он получает от двадцати до тридцати лет. В день суда мне, возможно, удастся уговорить прокурора снизить срок до двенадцати-пятнадцати.

Но как мне убедить упрямого двадцатидвухлетнего парня признать себя виновным, чтобы ему дали пятнадцать лет? Напугать тем, что он может получить тридцать? Сомневаюсь. Великий Тадео Запата никогда ничего не боялся.

8

Сегодня Старчеру исполняется восемь лет. В издевательском постановлении суда, регламентирующем время, которое я могу проводить с сыном, черным по белому написано, что в дни его рождения мне положено два часа.

Его мать считает, что два часа – это слишком много. По ее мнению, одного часа хватит за глаза, а еще лучше, если мы не будем встречаться вовсе. Ее цель – вообще убрать меня из его жизни, но я этого не допущу. Может, отец из меня действительно никудышный, но я стараюсь. И вполне вероятно, наступит день, когда парнишка захочет проводить время со мной, устав от общества двух постоянно ругающихся матерей.

И вот я сижу в «Макдоналдсе» и жду наступления своих двух часов. Наконец подъезжает Джудит в адвокатском «ягуаре». Они со Старчером вылезают из автомобиля и заходят внутрь. Увидев меня, Джудит кривится и передает мне сына с недовольной миной:

– Я вернусь в пять часов.

– Но сейчас уже четверть пятого, – возражаю я, но она удаляется, не удостаивая меня ответом.

Старчер устраивается напротив.

– Как дела, приятель?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Агент на месте
Агент на месте

Вернувшись на свою первую миссию в ЦРУ, придворный Джентри получает то, что кажется простым контрактом: группа эмигрантов в Париже нанимает его похитить любовницу сирийского диктатора Ахмеда Аззама, чтобы получить информацию, которая могла бы дестабилизировать режим Аззама. Суд передает Бьянку Медину повстанцам, но на этом его работа не заканчивается. Вскоре она обнаруживает, что родила сына, единственного наследника правления Аззама — и серьезную угрозу для могущественной жены сирийского президента. Теперь, чтобы заручиться сотрудничеством Бьянки, Суд должен вывезти ее сына из Сирии живым. Пока часы в жизни Бьянки тикают, он скрывается в зоне свободной торговли на Ближнем Востоке — и оказывается в нужном месте в нужное время, чтобы сделать попытку положить конец одной из самых жестоких диктатур на земле…

Марк Грени

Триллер