Вне себя

Лапы с меркабами вытянулись в его сторону… и коллективное сознание Глыбы распалось на отдельные ручейки-мысли, не связанные между собой.

Один из варанов упал. Второй подпрыгнул к нему, нагнулся, подобрал выпавшую из лапы напарника сложную, геометрически совершенную фигурку.

Всё это Передающий Приказы видел, но оценить и осмыслить не мог, «клетки»-эффекторы его тела – термиты начали расползаться.

– Где находится Узилище? – услышал он вопрос, но гаснущее сознание не смогло обработать мысль.

Однако чья-то мощная воля вдруг вторглась в пси-сферу, собирая ручьи мыслей в единое целое, восстановила форму субъекта-мегалозавра.

По закоулкам памяти прошлась призрачная «метла» чужого внимания, выметая хранившиеся там «файлы».

Глыба попытался сопротивляться, но с ужасом понял, что не может противостоять натиску агрессора.

«Узилище!» – услышал он. Машинально ответил:

«Превалитет-999».

«Благодарю, урод, – ответили ему со смешком, – спи спокойно, дальше мы сами».

И вновь на общее пси-поле Передающего Приказы обрушился кулак чужой воли, раздробивший сознание на отдельные слабые струйки.

Варан, лежащий на полу, ожил, заворочался, встал.

Его приятель сунул ему меркабу.

– Пошли отсюда.

– Где он? – спросил второй варан.

– Числомир-999.

– Так близко?

– Туда никто не заглядывал.

– Как мы найдём Узилище?

– Узилище – это человек с гипертрофированно развитым мозгом. Кстати, он мой «родич».

– Прохор Смирнов?!

– Там его зовут Прохориил Смирдающий.

– Едять меня мухи! Не шутишь?

– Хотел бы, да не вижу смысла.

– Что это за имя – Прохориил? Библейское какое-то. Да ещё и Смердящий.

– Не Смердящий, а Смирдающий.

– Не вижу разницы.

– Разбёремся, – проговорил третий варан. – Уходим.

И ящеры потопали к светящимся кабинам перемещателей, связывающих зал контроля со всеми обитаемыми планетами Галактики.

Мегалозавр Передающего Приказы за их спинами окончательно расплылся кучей термитов, каждый из которых нёс частичку информации о строении всего мыслящего организма, но не мог восстановить его в полном объёме.

Мир ложных идеалов

Семёныч, к счастью, оказался понимающим человеком и всё, что с ним произошло, воспринял с юмором:

– Хорошо хоть сам живой остался.

– Они все живы, – посмотрела на лежащие в траве тела Юстина. – Только по-разному.

– Кто их так? – посерьёзнел массажист, внезапно осознавая, что не помнит, как оказался на склоне горы недалеко от пансионата в компании незнакомой женщины, двух парней и пятёрки неподвижных мужчин, один из которых был Данимиром Саблиным, упросившим его помочь нейтрализовать банду отморозков.

– Секретная информация, – коротко ответила Юстина.

– Понятно. И где отморозки? Вон те, татуированные? Их бы надо связать, пока не очнулись.

– Не надо, никуда не денутся.

Семёныч с недоверием пошкрябал затылок пятернёй, потом понял, что у собеседницы свои взгляды на происходящее, и выпрямился.

– Чем помочь?

– Нужно отвезти наших парней в пансионат. – Юстина вспомнила о зажатых в кулаке «хрустальных сувенирах», спрятала их в карман курточки. – Но так, чтобы никто не заметил.

– В медцентре есть фургончик «Соболь» для разных нужд, не «Скорая помощь», но всё же закрытый транспорт. Надо только заведующую предупредить.

– Пусть она сама сюда подъедет, я всё объясню.

– Лады. – Семёныч бросил озабоченный взгляд на лежащих и скрылся за кустами.

Вскоре приехал белый фургончик с красным крестом на борту, из него выскочила Алла Юрьевна, подбежала, запыхавшись.

– Что случилось?! – Она увидела лежащего без движения брата, бросилась к нему. – Боже мой! Дан!

– Он жив, – подошла Юстина. – Не волнуйтесь. Разве он вас не предупреждал?

– Говорил о какой-то спецоперации…

– Я руковожу этой спецоперацией. Он жив, просто находится в трансовом состоянии.

– В каком?!

– Дан сам всё объяснит, когда придёт в себя. Поможете перевезти его в номер?

Сбитая с толку сестра Саблина выпрямилась.

– Ну, конечно, помогу, вызову сейчас кого-нибудь из персонала…

– Не надо вызывать, о наших делах не должен знать никто, справимся сами.

Подошли Семёныч и водитель «Соболя», молодой смуглолицый парень, с любопытством разглядывающий панораму схватки с Охотниками.

– Предупреждаю: никому ни слова! – холодно добавила Юстина. – Если слухи об этом начнут циркулировать по пансионату, вас привлекут к ответственности за несохранение государственной тайны. Понятно?

Мужчины переглянулись.

– Чего ж не понять, – проворчал Семёныч, – знамо дело.

– Беритесь.

Оперативники Юстины и работники пансионата вчетвером подняли Саблина, уместили на сиденье в салоне фургона. Потом таким же манером перенесли Прохора. Семёныч направился было к живописно раскинувшим татуированные руки постояльцам, но Юстина преградила ему путь:

– Этих не трогайте.

– Почему? – не понял он.

– Так надо. – Юстина не стала объяснять, что, очнувшись, молодчики просто не вспомнят, что с ними случилось и что они делают на склоне горы. Захватчики – «души» Охотников, как объяснил ей Саблин, выселились из «мысленных квартир» всех троих, и в настоящий момент они были предоставлены сами себе. Опасности для людей они уже никакой не представляли.

– Ну, как знаете.