Вне себя

В репьюнит-мире номер 111 Прохор Смирнов жил в Суздале и работал в центре информационных технологий, будучи по образованию программистом. Прохор не стал его пугать, быстро пробежался по «файлам» памяти в надежде найти упоминание о встрече с ДД, однако не нашёл. В этом мире, сформированном единицами, трижды отрицающем Единое (по философии адептов числонавтики), Прохор Смирнов-111 никогда не встречался с Дмитрием Дмитриевичем Бурлюком, академиком Российской академии естественных наук.

Впрочем, отсутствие свидетельства о встрече ещё ни о чём не говорило, и ДД вполне мог здесь существовать, пусть и в ином качестве, поэтому стоило всё-таки его отыскать.

Прохор вернулся обратно в свой мир и в своё тело.

До этого момента ему в голову не приходило вмешиваться в процесс мышления «родичей» или использовать их в качестве операторов физического воздействия на данную реальность. Достаточно было того, что он вытаскивал информацию из памяти Прохоров и смотрел на мир их глазами. Теперь же назрела необходимость заставлять их что-то делать, а как – Прохор не имел ни малейшего понятия.

«Давай поразмышляем, – подумал он. – Охотники как-то умеют заставлять людей, в психику которых они вселяются, выполнять их приказы. Весь вопрос в том, как они это делают. Захватывают волю и сознание, превращают в зомби? Опять же – как? С помощью чего? У них же нет никаких излучателей и психотронных генераторов, никаких компьютерных интерфейсов, потому что они не перемещаются в другие миры физически. Всё происходит на уровне психоэнергетики, изнутри человека: в голову вселяется сущность Охотника и берёт сознание под контроль. Значит, то же самое может и любой формонавт?»

Прохор вскочил, жадно хлебнул холодного кваса из старинной оловянной кружки, улёгся на кровать.

С одной стороны, очень заманчиво попытаться сделать то же самое. С другой – чем он в таком случае будет отличаться от тех же Охотников? Благими намерениями? Давно известно, что именно благими намерениями устлана дорога в ад! Правильный путь – просить.

Итак, куда? Может быть, зайти по пути в мир-177?

Он глубоко вздохнул и нырнул в пучину пространств, объединённых в «матрёшку» Вселенной с бесконечным количеством слоёв.

Прохор-177… рисовал!

Видимо, он был неплохим художником и рисовал просто здорово, хотя и в иной манере, чем другие современные художники, большинство из которых предпочитало использовать для этой цели компьютер. «Родич» рисовал тушью, тонким пером на больших листах белой бумаги! Гравировкой эту манеру назвать было нельзя, но выходило очень похоже.

Прохор, затаив дыхание, вгляделся в почти законченный рисунок.

Мало того, что в нём чувствовалась уверенная рука профессионального художника, у «родича» было потрясающе развитое воображение!

На краю всхолмлённой песчаными валами пустыни стояла цепочка людей, отбрасывающих длинные тени. Люди красноречиво протягивали руки к висящему над пустыней шару, чёрному внизу, белому вверху; потёки белого спускались сверху на чёрный низ шара.

Слева весь горизонт занимала громада исполинского арочного моста, изумительно красивая, ажурная, вызывающая восхищение тонкостью прорисовки.

Из-за моста выносилась гигантская волна испещрённого ажурными провалами и всплесками чёрного тумана, соединявшегося с уходящими к небу песчаными валами, которые образовывали нечто вроде поднимающейся в бесконечность крутящейся воронки.

Чёрно-белый шар отбрасывал на песок волнистую тень.

Люди наблюдали за ним, некоторые – молча, неподвижно, некоторые – воздевая руки к небу, к шару, призывая кого-то, удивляясь или ужасаясь[14].

Прохор, образно говоря, проглотил ком в горле: он был потрясён! В детстве он тоже неплохо рисовал, но потом увлёкся моделированием и художественное творчество забросил.

Художник почуял его присутствие; перо замерло.

Рисовал он в комнате, служащей домашним кабинетом, но её интерьер мало чем отличался от интерьера такой же комнаты в квартире Прохора-11. Разве что по стенам её были развешаны рисунки в простых рамках, да на полу у ног художника сидел огромный полосатый сибирский кот.

«Прошу прощения, дружище, – проникновенно сказал Прохор. – Можешь глотнуть водички, но ты меня слышишь реально. Кто я и откуда – неважно, по сути я – это ты, но живущий в соседних мирах. Я бы не открылся, если бы не нужда в информации. Ты способен рассуждать?»

Рука художника задрожала.

Он посмотрел на неё внимательно, аккуратно положил стило на столешницу, сдал назад, едва не наступив на кота, и сел на диван. Водичку пить он не стал.

– Галлюники, что ли?

«Нет, не галлюники», – хмыкнул Прохор.

– Кто… ты? – Голос у него был нормальный, только с небольшой хрипотцой.

«Долго объяснять, – сказал Прохор. – Я постараюсь передать тебе общие сведения. Хочу предупредить: о моём появлении ни с кем говорить не надо, это опасно».

– Почему? Примут за сумасшедшего?