Вне себя

– Я не читаю нотаций, – примирительно сказал Саблин. – Просто вижу, что ты колеблешься. Не хочешь с ней жить семейно, так и скажи, она же переживает, надеется, а ты молчишь как рыба об лёд.

– Сам разберусь, – остыл Прохор.

– А кого ты имел в виду, кто тебя пилит кроме меня?

– Есть один… родственничек.

– Одиннадцатый? – догадался Саблин. – Тогда я не зря тебя пилю, он знает больше и видит дальше. Прислушался бы к его мнению.

– Сказал же – разберусь.

Данияр поставил машину во дворе своего старого семиэтажного дома, и они поднялись к нему в квартиру на последнем этаже.

– Располагайся, – сказал Саблин, снимая туфли и доставая мобильный. – Если всё будет тихо, завтра отвезу тебя домой.

Прохор поставил сумку с вещами, прошёлся по небольшим комнатам саблинской квартиры, где не раз ночевал, сел на диван, пребывая в тумане подавленности и отрешённости. Делать ничего не хотелось, мысли текли вяло и медленно, однако и сидеть, тупо пялясь в стену, не хотелось тоже. Душа требовала действия и одновременно не знала, чем занять хозяина.

Саблин кому-то звонил, выходил, раздевался, одевался, снова звонил, включил компьютер, поговорил с кем-то по скайпу, мылся, звенел посудой на кухне, а Прохор всё сидел и наливался меланхолией, пока не пресытился ею до отвращения.

Сбросил одежду, постоял под душем.

Полегчало.

Саблин позвал его на кухню.

– У меня особенного ничего похавать нет, сыр вот сохранился да курага, орехи ещё есть к чаю, могу яичницу предложить. Ты как?

– Ничего не хочу, – отказался Прохор. – Чаю попью, с курагой и орехами. Дозвонился до кого-нибудь?

– Как я и предполагал, за твоей квартирой ведётся наблюдение. За моей пока нет. Поэтому поживёшь какое-то время у меня. Что делать дальше, будем решать завтра, мне надо встретиться с одним человеком, он поможет прояснить ситуацию. Чем будешь заниматься – решай сам, но на работу тебе выходить пока нельзя. Сам должен понимать.

Прохор вспомнил о своей идее сделать эргион.

– Мне есть чем заняться.

– Вот и прекрасно, главное, не тосковать и не гнать пургу, всё в конце концов придёт в норму.

– Ты веришь? – хмыкнул Прохор.

– Я верю, что мы справимся со всеми бедами, – серьёзно проговорил Саблин.

Прохор вспомнил заявление «родича» из одиннадцатого Ф-превалитета (благодари судьбу за Дана) и подумал, что ему действительно повезло, что этот человек его друг.

До глубокой ночи он терпеливо вырезал палочки из дерева и склеивал эргион – так, как понимал его сложную «матрёшечную» структуру. Собрал внутренний модуль – икосаэдр, принялся за внешний – додекаэдр. Но глаза начали слипаться, пальцы дрожать, и он с сожалением оставил это занятие, понимая, что за один вечер невозможно собрать четырёхфигурный геометрический ансамбль – один многогранник в другом.

Саблин дважды куда-то исчезал, появлялся, загружал холодильник, включал компьютер, пока наконец не успокоился окончательно, поговорив с Лерой по скайпу. Предложил, остановившись в проёме двери:

– Есть хочешь? Я купил пиццу с грибами, блинчики с творогом, ветчину, молоко и хлеб. Да, ещё кефир.

– Кефир.

– После Норвегии похудеешь.

– На ночь предпочитаю живот не набивать.

– Похвально, толстый ты будешь несимпатичен. Это ты энергон делаешь? – Саблин с любопытством взял в руки крохотный икосаэдр.

– Эргион, энергоинформационный геометрический модуль. Одиннадцатый утверждает, что с его помощью можно овладеть азами формонавтики.

– Мне бы такой тоже не помешал.

– Ещё надо будет проверить, действует он у нас или нет. Вдруг его силы проявляются только в одиннадцатом числомире?

– Не может быть, все миры должны подчиняться одним и тем же числовым и формовым законам, иначе между ними не было бы связи.

– Надеюсь, так оно и есть.

Внезапно ожил мобильный телефон Прохора, лежащий на столе.

Оба посмотрели на него с одинаковой настороженностью.

– Кто это? – спросил Саблин. – Если не Устя, лучше не…

Прохор глянул на высветившийся номер.

– Прыщик…

– Кто?!

– Костя Шишканов, программист с работы.

– Рыжий такой, небольшого росточка? Я бы посоветовал не отвечать.

– Он и так подозрительный, вокруг вертится, начнёт всех расспрашивать, если не отвечу. Он мне даже в Норвегию звонил. Я не ответил.

Прохор коснулся пальцем сенсора ответа, не включая видеоканала:

– На трубе.

– Привет, Кириллович, – заговорил Константин радостным троном. – Я тебе со вчерашнего дня не могу дозвониться. На пляже пропадаешь? Рельсин сказал, ты в отпуске.

– Отдыхаю, – лаконично сказал Прохор.

– Где, на Кипре? Или в Хорватии, как в прошлый раз?

– В Черногории.

– Балканы? Неплохое местечко выбрал. Я там был года два назад. А где остановился?

– Город Будва, – подсказал Саблин еле слышно. – На берегу залива.

– В Будве, на берегу залива, – повторил Прохор.

– В Будве я не был. А отель?

– «Фор сизонс», – добавил Саблин.

– Отель «Фор сизонс».

– Отличный отель, у них пятизвёздочная система по всему миру. Когда назад?

– А что?

– Ты обещал мне материал по числонавтике, я кое-что накопал в Инете, но мало. Хочу заняться.

Саблин показал два пальца.

– Через две недели буду, – пообещал Прохор.