Вне себя

Сначала он позвонил приятелю в Москве, принимавшему участие в прикрытии их отлёта; приятель по имени Гоша работал в частном охранном агентстве и мог организовать негласную охрану обоих в аэропорту.

– Всё нормально, мастер, подозрительной суеты не замечено, – доложил Гоша. – Будете возвращаться – звони, мы организуем сопровождение.

– Спасибо, полковник, – поблагодарил Саблин (Гоша когда-то служил в криминальной полиции и дошёл в звании до капитана), – надеюсь, нам удастся избавиться от этой заразы.

– Бандиты? Или что-нибудь наподобие кровников, жаждущих мести?

– Что-то вроде, – согласился Саблин, не желая объяснять приятелю всю ситуацию с Охотниками.

После этого он позвонил Юстине:

– Мы на месте.

– Что сказал Гоша? – поинтересовалась она.

Саблин испытал неприятное чувство подглядывания.

– Ты знаешь… Гошу?

– Дан, он работал со мной лет шесть назад, до ранения.

– Я не знал.

– Не теряй времени.

– Похоже, нас потеряли из виду. Гоша ничего подозрительного не заметил.

– Встречали?

– Нет, я бы учуял. Всё тихо-мирно, никто глазки не отводит и вслед не глядит. Я ещё осмотрюсь повнимательней завтра, оценю обстановку.

– Звони. – Юстина отключила канал, не пообещав приехать, и Саблин с невольным сочувствием подумал о Прохоре, страдавшем от отсутствия взаимности. Непонятно было, почему Юстина привечала Прохора и даже спала с ним, не испытывая особого влечения. Однако Прохор терпел такое положение и готов был терпеть и дальше.

Захотелось экзотики: Данимир подумал о походе в «матрёшку» числомиров. Если бы Прохор не спал, можно было бы уговорить его потренироваться с единовременным погружением в удивительную вселенную чисел и геометрических форм. Но было уже поздно, будить уставшего математика ради удовлетворения собственного любопытства не стоило, и Саблин тихонько выбрался из номера, решив прогуляться перед сном.

Климат Чемальской долины имел свою специфику.

Здесь и на пике лета в июле мог задуть ветер с горных вершин, охлаждая воздух до температур совсем не летних, и в мае нередко температура поднималась до двадцати пяти градусов по Цельсию. Однако по ночам всегда было прохладно, что и доказала температура нынешней ночи: было свежо, всего около шести градусов тепла.

Вызвездило. Лишь над западными склонами гор небосклон тонул в фиолетовой пелене туч.

Саблин спустился к реке, которую напротив зданий комплекса можно было перейти вброд, плеснул на лицо ледяной воды, быстро продрог и вернулся в номер, представлявший собой резиденцию директора. Сестра не просто останавливалась здесь после частых командировок, она здесь жила.

Наутро друзья переехали в блок «Ступени», заняв соседние номера на третьем этаже: Прохор – двухместный двухкомнатный «премьер», Саблин – одноместный «евростандарт».

Позавтракали на веранде второго этажа ресторана, почти в полном одиночестве по причине раннего утра. Стены ресторана впечатляли, так как были сложены из почти полуметрового диаметра кедровых брёвен.

Записали их под фамилиями Печин и Матросенко, поэтому оба долго шутливо издевались друг над другом, придумывая рифмы на эти фамилии и клички. В конце концов Саблин стал «почтальоном Печкиным», а Прохор «котом Матроскиным» из мультфильма «Трое из Простоквашино», что удовлетворило обоих.

– Пойдём покажу тебе достопримечательности, – предложил Саблин, когда они покинули ресторан. – Вряд ли ты вчера успел что-либо разглядеть.

– Так ночь была, – рассеянно сказал Прохор.

– И я о том же.

Почти не встречая жильцов комплекса, они прошлись по плиточной дорожке вдоль зданий, разглядывая одно за другим – блок «Ступени», «Венгерский», «Правительственный», ресторан, спустились к реке, где за мостиком располагалась шашлычная. Река Чемал была в этом месте мелкой, играя струями и бурунами над слоями обкатанной гальки и камней покрупнее.

Этномузей, стоящий перед выездными воротами комплекса, был абсолютно пуст, постояльцы посещали его редко.

– Мало гостей, – кивнул Прохор на стоянку автомобилей под скалой слева.

– Комплекс почти заполнен, – не согласился Саблин. – Просто многие уехали на экскурсии, а многие селятся без транспорта. Да и приезжают чаще всего на два-три дня на выходные, с вечера пятницы по вечер воскресенья.

Вернулись к своему корпусу.

– Заглянем на островок? – кивнул Данимир на зелёный лесной мыс за рекой, на который вёл мостик.

– Не хочу, ещё успею, – отказался Прохор.

– Чем займёшься?

Прохор бросил взгляд на часы.

– Дособираю твой эргион, немного осталось, потом схожу в гости к Прохору-2.

– Шатаеву? – усмехнулся Саблин.

– К Шатаеву, – ответно улыбнулся Прохор. – Пытаюсь привить ему вкус к драйву, воспитать чувство ответственности. Потенциал у него высокий, а характер – ни рыба ни мясо, чисто водолейный, без осевого волевого стержня.

– Смотри, как бы он тебя не перевоспитал.

– Я бедовый, – показал зубы Прохор, – за что и получал в детстве по полной программе. Воспитывали меня воспитывали, но до конца отбить тягу к приключениям не смогли.

Саблин похлопал друга по плечу, довёл до номера и оставил одного.