Вне времени

Старенький профессор неизвестных наук Настарбинский привычно полемизировал с лаборантом Хорьковым в своем уютном небольшом кабинете. Уму-разуму учил Хорика неразумного, как его ласково звала невеста Дзелинда, рослая такая с нежной душой. Хорик ей доверял, а вот шефу своему не очень. Особенно в последнее время. Какой-то он стал не такой. Дядьку непонятного чокнутого разыскал где-то, и всё его о чем-то расспрашивал наедине.

Однажды Хорик собрался духом и робким голосом спросил про того незнакомца, профессор просиял глазами из-под очков, помолчал мечтательно и торжественно ответил, что это – Пржевальский. Не тот самый, а просто однофамилец. Но лошадь у него тоже была, не та самая, естественно, которую открыл знаменитый Пржевальский, а скромнее, чалая такая. Но, поскольку принадлежала она хозяину, то её по хозяину и называли – лошадью Пржевальского.

- Сударь! Подойдите-ка ко мне!

Хорьков насторожился, но подошёл

- А ударьте меня хорошенько! Бейте, не бойтес ь!

- За что? Вы заболели, профессор? Вам нехорошо?

Вдруг старичок Настарбинский набросился на лаборанта, пытаясь укусить вставной челюстью большой оттопыренный палец его левой руки. Хорик дико заорал с перепугу и судорожным инстинктивным движением правой руки проехался по настарбинскому темечку. После чего незамедлительно испытал настоящее нервное потрясение.

Дело в том, что вместо темечка хорьковская рука на долю секунды вошла в профессорскую голову, правда, тут же вынырнув из неё. Профессор немедля отпустил палец лаборанта, поднял голову и довольно улыбнулся.

У впечатлительного юноши кружилась голова. Он ничего не понимал.

- Вижу, дорогой, что тебе пока сложно сформулировать свой вопрос ко мне. Ничего, я сам помогу тебе в этом. Скажи мне: который сейчас год и где мы находимся?

- Год 2012-й, находимся мы в России, в Сибири, в городе Новоэнске, в секретной спецлаборатории по изучению неизвестных наук.

- Как меня зовут?

- Настарбинский Григорий Потапович, - неуверенным голосом произнес лаборант.

- Хорошо. Всё так вроде бы. И не так. Ладно, сейчас объясню. Но сначала ещё один последний вопрос: чем мы тут занимаемся?

- Пытаемся теоретически смоделировать процессы, предшествующие концу света, который ожидается в конце этого года. Население взволнованно, и правительство…

- Хватит, сынок. Я скажу тебе правду. Не будет никакого конца света, потому что он уже был, причем очень давно и не один раз… Ты думаешь, что в лаборанты попал случайно? После школы пытался поступить в универ, не получилось, безработный, потом дворник и на тебе – лаборант секретной лаборатории…

Хорьков вопросительно посмотрел на профессора.

- Моё настоящее имя – Хальмер-Ю, ты – мой сын Джеликтукон. Твои нынешние родители были приемными.

- А?

- Дзелинда в курсе, она не стала менять имени, и она тебе не сестра, не беспокойся, я бы не допустил, сынок. Прости, что пришлось спровоцировать тебя, но когда ты ударил меня, там, куда ты бил, меня не было. Просто ты верил, что я там. А я знал, что меня там нет. Вера – великая сила, Джеликтукон. Мне о многом нужно тебе рассказать, тебе будет трудно понять всё сразу. Не торопись. Потом привыкнешь.

Шаг 3

Дзелинда опять опаздывала. Вот договорились же, что она ровно-ровно к обеденному перерыву принесет из квартиры, которую они снимали, кастрюльку с вкуснющими домашними котлетами и горячей картошкой, посыпанной свежим укропчиком. А вот опять где-то зависла. Впрочем, новоявленный Джеликтукон давно уже простил любимой четыре исконно женских житейских порока:

- нескончаемые разговоры о необходимости похудеть ещё на пару килограмм,

- постоянные опоздания куда угодно, даже если сборы начинаются за полдня до условленного времени,

- острую форму отсутствия топографических способностей,

- катастрофический бардак в дамской сумочке.

За время их общения Хорик нашел объективные объяснения всем этим женским изъянам. Первое: ни одна женщина не в состоянии признаться самой себе в своем реальном весе, она всегда надеется, что любые вещи на размер меньше непременно на неё налезут, например, потому что она сегодня не завтракала ( утренние печенюшки и шоколадка с чаем Дзелинде уже забылись).

Второе: у неё реальные нелады с оценкой потраченного на свои сборы времени. То есть, там, где фактически прошло уже полчаса, по ее прикидкам было не больше 15 минут, если же минул час, для неё это всегда полчасика, три часа – тоже… полчасика. Дело в том, что попутно своим сборам она пытается самостоятельно справиться ещё с разными мелкими и не очень мелкими делами, наговориться по телефону, сварить обед, запустить стирку в стиральной машине, одеть-снять-одеть-переодеть возле зеркала весь свой гардероб, выбирая, в чем же выйти из дома. Хотя к тому времени, если взглянуть на часы, то можно уже никуда и не выходить...

Третье: Дзелинда постоянно умудряется заблудиться в дороге. Даже когда от самого начала и далее на всем протяжении маршрута отовсюду абсолютно четко виден конечный пункт.