Вне времени

- Милая, не сердись, мой мамонт поранил ногу, и мне срочно нужно было напоить его лечебным отваром, обработать и перевязать рану. Прости, всё равно я должен был их остановить…

- Ты знаешь: куда они направились?

- Да, к старой Халей.

- Понятно. Значит, им понадобились её способности. Все знают, что Халей – колдунья.

- Пойдем, Джеликтукон, мы с Тадымом отведем тебя к Халей. Тадымушка, готовь мамонта в дорогу. Нужно спешить.

Через несколько минут Нигях с Тадымом уже помогали Джеликтукону взбираться на диковинного волосатого исполина.

Кто такая – эта Халей? Чем занимается? И чего от неё ждать? Почему прежде беспечные Нигях и Тадым внезапно так тревожно переглянулись между собой? Эти вопросы мучили Джеликтукона всё больше, но мудрые сихиртя не торопились отвечать. Вдруг всё обойдется, а они гостя потревожили?

Шаг 9

Над норой старой Халей с истошными криками вились чайки. То одна, то другая птица пыталась прорваться внутрь, но вход в неё резко сжимался, изредка хватая какую-нибудь из птиц за клюв, а потом резко разжимался и плотным воздухом, как пробку из бутылки шампанского, отбрасывал чайку вон.

- Халей, выходи! – крикнула Нигях.

- Нет, - послышалось из норы.

- Халей, дети у тебя?

- Нет.

- Неправда, дети у тебя, я слышу их голоса.

- Ничего ты не слышишь, я им рты завязала.

- Значит, дети все-таки у тебя.

- Не твое дело! Нет у меня никого, - провизжала хозяйка норы, злясь на то, что действительно проговорилась.

- Халей, зачем тебе чужие дети?

- Они теперь мои, никому не отдам!

- Научишь их воровать яйца у чаек?

- Оставь меня в покое! С вами человек! Уберите отсюда человека. Люди хуже чаек!!! Когда приходят люди, жизни сихиртя наступает конец.

Джеликтукон, конечно, ничего не понимал в языке маленького народца, но всё-таки догадался, что дети живы, и что они в норе. Он долго ждать не умел и поэтому начал делать в мокром песке подкоп в нору с другой стороны.

Но старушку Халей на мякине не проведёшь. Настоящая ведьма. Она произнесла заклятье на языке столь древнем, что даже молодые сихиртя Нигях и Тадым ничего не поняли. Когда нора была разрыта… в ней никого не оказалось.

- Зачем они сюда побежали? – сокрушался Джеликтукон.

- У Халей никогда не было своих детей-сихиртя, поэтому она и занялась колдовством, ушла из племени, одичала, питалась птичьими яйцами, быстро состарилась, - печально произнес Тадым.

Тадым говорил правду. Когда возле «Шестых песков» появились дети, они выглядели очень испуганными, младшая девочка хныкала и просила есть. Тут появилась старушка Халей ростом с детскую куклу, которая умеет ещё и разговаривать, и даже двигаться умеет. Халей прикинулась доброй говорящей игрушкой. Она успокоила детей и пригласила их в свою нору погреться и отведать свежих деликатесных яичек.

Нора у Халей волшебная, слушается хозяйку, кого не надо – не пускает, а кого надо – не выпускает. Чаек Халей нисколько не боялась. А вот сородичей да ещё с иноземцем – опасалась всерьез. И не зря.

На свете всё живое, ничего просто так не бывает. Когда Джеликтукон попытался ради спасения детишек разрыть нору, он тем самым убил её. Разрытая нора – мертвая нора. Чайки торжествовали. За считанные минуты они добили нору и развеяли её песок по ветру. Слишком долго она не пускала их внутрь, защищая свою хозяйку, пряча краденые яйца – смысл их крылатой морской жизни.

Где же теперь дети? Куда спрятала их старая Халей, ведь у неё теперь нет своей норы?

Шаг 10

Тем временем в Ариведерчи до самого рассвета проходило бурное собрание, обсуждавшее создавшуюся ситуацию. Каждый предлагал своё. Одни считали, что нужно немедленно бежать расклеивать по всем окрестным деревням и селам объявления о пропаже детей. Другие настаивали на продолжении поисков. Третьи надеялись, что власти помогут найти. Только родители никого не слушали. Мама просто безутешно плакала на кухне. А отец детей то утешал её, то порывался куда-то идти, то просто бродил по дому, словно сам потерялся.

Дзелинда держалась, как могла. Но и ей было очень тяжко. Она понимала, что её любимый, по-видимому, исчез вместе с детьми…

Вдруг послышался ужасный грохот. Крыша дома проломилась. Раздалось истошное жалобное ржание. Оказывается, ветер окончательно прекратился, и лошадь Пржевальского, парившая весь день неподалеку от хозяина, сдулась, стала похожа на сморщенный шарик. И потому, увы, она больше не могла держаться в воздухе. Лошадь рухнула на крышу злополучного дома и, чуть не плача от страха, ввалилась в гостиную.

Все, кроме Антона Макаровича Пржевальского, были просто поражены этим событием. И только хозяин лошади не повел и бровью. Он понимал, что лошади людей не предают и не бросают.

Тут же с инициативой выступил некто Хальмер-Ю (он же – профессор неизвестных наук Настарбинский Григорий Потапович, сибирский учёный, как все, конечно, помнят ). Удивительно его спокойствие и самообладание, особенно, если знать, что среди пропавших – его родной сын Джеликтукон (между прочим, он же - Дима Хорьков, а для некоторых девушек и просто Хорик)!