Вне всяких сомнений

- Погодите, ребята, - умоляюще произнес Клевум. - Кондор же был жрецом. Может, он способен наладить переброску?

- Верно! Надо попытаться. Бежим!

Но Кондор валялся на земле в пьяном забытьи. Они трясли его, лили ему на голову воду, подняли и принялись водить взад и вперед. Наконец он протрезвел настолько, что уже мог отвечать на вопросы. Задавал их Робар.

- Слушай, папаша, это очень важно. Ты можешь устроить переброску?

- Кто? Я? Само собой. А то как же мы воздвигли бы пирамиды?

- Да ну их, пирамиды. Вот сейчас ты сумеешь перебросить эти изваяния?

Кондор уставился на него воспаленными глазами.

- Сын мой, великие законы магии едины для всего времени и всего пространства. Что было сделано в Египте в Золотом веке, может быть сделан в Му сегодня ночью.

Дольф не сдержался.

- Боги! Что же ты, папаша, раньше молчал?

Ответ был исполнен достоинства и логики:

- А вы меня спрашивали?

За работу Кондор взялся тут же, но с такой медлительностью, что юноши чуть не визжали от нетерпения. Сначала он начертил на земле широкий круг.

- Дом тьмы! - возвестил он торжественно и добавил полумесяц Астарты.

Затем начертил второй большой круг, сопредельный с первым.

- А это дом света, - объяснил он и добавил символ солнечного бога.

В первом ряду первый слева истукан покачнулся на пьедестале, затем взмыл в воздух и молниеносно исчез за горизонтом на востоке.

Юноши дружно испустили радостный вопль, а по лицу Робара заструились слезы.

Взмыл второй истукан и уже устремился вперед, как вдруг Кондор икнул. Изваяние рухнуло на пьедестал и раскололось пополам. Старик оглянулся на своих нанимателей.

- Извиняюсь, с другими буду поосторожнее, - пробурчал он.

И он правда попытался, но алкоголь в крови брал свое. Кондора пошатывало, и он целился куда попало. Каменные фигуры летели во все стороны, но недалеко. Группа из шести с оглушительным плеском рухнула в гавань. Три четверти еще ждали своей очереди, когда Кондор вяло опустился на колени, опрокинулся и замер.

Дольф кинулся к нему и начал трясти. Но без малейшего толку. Он оттянул веко старика и вгляделся в зрачок.

- Бесполезно! Его и через пять часов в себя не привести, - вздохнул он. Робар тоскливо смотрел на истуканы и их обломки. "Стоят, - думал он, - а что проку? Их же никто никогда не увидит - наглядная агитация, пропавшая втуне... Самая замечательная из моих идей!"

Тягостную тишину нарушил Клевум:

- Порой, - простонал он, - я начинаю думать, что Му только хорошее землятресение исправит!

"...их верховного божества. Хотя археология и не, свободна от ошибок, в данном случае, вне всяких сомнений, ошибка невозможна. Статуи эти носят сугубо религиозный характер. Такая неопровержимая предпосылка позволяет вдумчивому ученому с высокой достоверностью проанализировать их назначение..."