Вне всяких сомнений

Но мы продолжали бороться. Я продал несколько облигаций военного займа и заказал специальный номер «Бюллетеня Гражданской лиги» с первой страницей под шапкой «Росса — в советники!» в качестве затравки для сообщения о собрании — призы, аттракционы, кинофильмы и суперколоссальная словесная эпохальная схватка между Россом в этом углу и Нельсон в противоположном. В воскресенье поздно вечером мы загромоздили гараж миссис Холмс газетными пачками. Утром в семь тридцать позвонила миссис Холмс.

— Джек! — охнула она в трубку. — Приезжай сейчас же!

— Иду. А что не так?

— Все! Сам увидишь.

Она сразу повела меня в гараж, и я увидел сам; кто-то распотрошил наши бесценные пачки и облил их машинным маслом.

Мы еще созерцали погром, когда подъехал Том.

— Домовые расшалились, — сказал он. — Сейчас же позвоню в типографию.

— Не трудись, — перебил я с горечью. — За новый тираж нам нечем заплатить.

Он все равно отправился звонить, а тут начали подходить ребята, которые должны были разносить газеты. Мы заплатили им и отправили восвояси. Вернулся Том.

— Поздно! — сказал он. — Пришлось бы набирать с самого начала, а на это нет времени, да и слишком дорого.

Я кивнул и пошел в дом: мне тоже не терпелось позвонить.

— Алло! — крикнул я в трубку. — Это мисс Нельсон, независимый кандидат?

— У телефона Франсес Нельсон. Это Джек Росс?

— Да. Как вижу, вы ждали моего звонка.

— Нет. Я просто узнала ваш приятный голос. Чем обязана такой честью?

— Мне бы хотелось показать вам, как замечательно ведут предвыборную кампанию ваши мальчики.

— Минутку… В десять у меня встреча, но до тех пор я свободна. Но, собственно, о чем вы говорите? Какие мальчики? Какая кампания?

— Увидите, — ответил я и повесил трубку.

И продолжал молчать, пока не показал ей разгром в гараже.

— Грязнейшая подлость, Джек, — сказала она, уставясь на промасленные газеты. — Но почему вы показываете их мне?

— А кому же?

— Но… Послушайте, Джек. Не знаю, чьих рук это дело, только я тут ни при чем. — Она обвела нас взглядом. — Да поверьте же мне! — Внезапно у нее в глазах мелькнуло облегчение. — Все ясно! Это не я, и, значит — Мак-Най.

Том хмыкнул, а я сказал мягко:

— Послушайте, радость моя, Мак-Най — пустое место. Он двести десятая спица в колеснице и кандидатуру свою выставил только для того, чтобы его фамилия попала в газеты. Победы он не ищет, а потому пакостить тут не стал бы. Кроме вас некому… Погодите вспыхивать! Не вас лично, а машины. Вот что происходит, когда принимаешь поддержку темных сил.

— Но вы же ошибаетесь! Да, ошибаетесь! Машина меня вовсе не поддерживает.

— Ах так? А кто ведет вашу предвыборную кампанию? Кто платит по счетам?

Она мотнула головой.

— Этим занимается комитет. Мое дело выступать на митингах и проводить встречи.

— А откуда взялся этот комитет? Аист принес в клюве?

— Не говорите глупостей! Меня выдвинула и организовала комитет для моей поддержки Лига домовладельцев третьего избирательного округа.

Я не психолог, но было видно, что она говорит правду — то, что считала правдой.

— Вам когда-нибудь доводилось слышать о дутых организациях, детка? Единственная ваша связь с этой «Лигой домовладельцев» — Сэм Джоргенс, так?

— Да нет же… то есть… пожалуй, так.

— А я уже говорил вам, что Джоргенс — дрессированный пудель Тулли.

— Говорили, но я проверила, Джек. Дядя Сэм все мне объяснил. Тулли действительно его поддерживал, но они порвали отношения, так как дядя Сэм отказался идти на поводу у машины. И не его вина, если раньше машина поддерживала его.

— И вы ему поверили?

— Вовсе нет! Я потребовала доказательства. Вы же сами посоветовали мне навести справки в газетах… А дядя Сэм предложил мне поговорить с редактором «Геральда».

Том хмыкнул.

— Он подразумевает, — объяснил я Франсес, — что «Геральд» принадлежит машине. Я ведь советовал вам навести справки у репортеров. Они в большинстве люди честные и хорошо знают, как обстоят дела за кулисами. Просто не понимаю, откуда в вас такая наивность. Я знаю, вы долго отсутствовали, но неужели до войны вы совсем не читали газет?

После чего выяснилось, что с пятнадцати лет из-за школы, а затем из-за войны она в городе бывала редко и за местной политикой не следила вовсе. Тут вмешалась миссис Холмс.

— Джек! Но у нее же просто нет права выставлять свою кандидатуру! Она не прожила в городе указанный в законе срок.

Я покачал головой.

— Как юрист ручаюсь, что баллотироваться она вправе. Отсутствие по таким причинам не прерывает срока проживания, и тем более, если она записалась в армию здесь. А вы не сварите нам кофе, миссис Холмс?

Миссис Холмс нахмурилась. Догадываясь, что она не желает брататься с врагом, я взял ее под локоть и увел в дом, нашептывая:

— Не будьте так строги к девочке, Молли. И вы, и я допускали ошибки, пока разбирались в подоплеке этих игр. Вспомните Смити!

Смити был на редкость благообразным взяточником и высосал из нас всю кровь. Миссис Холмс немного смутилась и стала заметно мягче.

Мы беседовали о жаре, о шансах на ближайших президентских выборах, а потом Франсес сказала:

— Я ничего не признаю, Джек, но за газеты заплачу,