Вне всяких сомнений

Она еще не анализировала своих впечатлений, но сейчас в их конторе находился буквально другой человек — более молодой, полный энергии.

— Да? А, извините. Мне, наверное, надо было объяснить. Я был вынужден, ну, скажем, освободиться от этого препарата.

— Освободиться?

— Отбросить его, проигнорировать, уничтожить. Видите ли, милая, пока вы со мной разговаривали, я припомнил свою профессию.

Хог весело посмотрел на Рэндалла и Синтию, однако от дальнейших объяснений воздержался.

Первым пришел в себя Рэндалл.

— Так какая же у вас профессия?

Хог улыбнулся ему чуть ли не с нежностью.

— Мне не стоит этого вам сообщать, — сказал он. — Во всяком случае — пока. Дорогая, — повернулся он к Синтии, — вас не затруднит снабдить меня письменными принадлежностями?

— Э-э… Конечно, конечно.

С поклоном взяв у Синтии карандаш и бумагу, он сел и начал быстро писать. Видя, что Хог, судя по всему, не намерен объяснять своего поведения, Рэндалл прервал его.

— Послушайте, Хог, как мы должны все это… — начал он, но увидел в повернувшемся к нему ясном, безмятежном лице нечто такое, что заставило его изменить тон и неловко скомкать фразу.

— Э-э… мистер Хог, я ничего не понимаю.

— Вы согласны мне довериться?

Рэндалл на мгновение прикусил нижнюю губу, а затем поднял глаза на спокойное, терпеливое лицо Хога.

— Да… пожалуй, я согласен, — промямлил он в конце концов.

— Вот и хорошо. Я хочу попросить вас кое-что купить для меня вот по этому списку. Ближайшие два часа я буду очень занят.

— Вы нас покидаете?

— Вы беспокоитесь насчет Сынов Птицы, верно? Выкиньте их из головы, они не принесут вам больше никакого вреда, это я вам обещаю.

Хог вернулся к прерванному занятию. Через несколько минут он передал список Рэндаллу.

— Внизу я написал место, где мы с вами встретимся, — это заправочная станция неподалеку от Уокигана.

— Уокиган? А почему Уокиган?

— Да особых причин, собственно, и нет. Просто я хочу еще раз сделать нечто, что я очень люблю делать, — и вряд ли смогу когда-либо сделать вновь. Вы ведь поможете мне, да? Кое-что из заказанного мной не очень просто найти, но ведь вы постараетесь?

— Конечно, постараемся.

— Отлично.

Не сказав больше ни слова, Хог встал и вышел.

Когда дверь конторы закрылась, Рэндалл опустил глаза на список.

— Ну, чтоб меня черти… Ты знаешь, Син, что мы должны ему купить? Гастрономию всякую.

— Гастрономию? Дай-ка посмотреть.

X

Теперь они находились на северной окраине города, и Рэндалл вел машину все дальше на север. Впереди лежало условленное место встречи с Хогом, а сзади, в багажнике их машины, находились сделанные для него покупки.

— Тедди?

— Да, маленькая?

— А здесь можно развернуться на встречную полосу?

— Конечно — если никто не поймает. А что?

— Понимаешь, именно этого мне сейчас больше всего хочется. Подожди, — торопливо добавила она, — не прерывай. Мы на машине, все наши деньги у нас с собой. Ничто не может помешать нам поехать на юг, если захотим.

— Все еще думаешь об отпуске? Так мы и поедем в отпуск — только сперва отвезем Хогу всю эту хурду-мурду.

— Я не про отпуск. Мне хочется уехать отсюда прямо сейчас и никогда не возвращаться.

— Со всеми этими умопомрачительными продуктами, которые Хог заказал и за которые он должен нам восемьдесят долларов? Гуляйте.

— Сами съедим.

— Икру и крылышки колибри? — фыркнул от возмущения Рэндалл. — Нам это, лапа, не по карману. Мы все больше насчет гамбургера или еще чего в этом роде. Да и вообще я хочу еще раз увидеть Хога. Поговорить с ним напрямую, получить какие-нибудь объяснения.

— Так я и думала, Тедди, — вздохнула Синтия. — Вот потому-то мне и хочется бросить все и удрать. Не хочу я никаких объяснений, мир, как он есть, вполне меня удовлетворяет. Чтобы ты и я — и никаких таких сложностей. Не хочу я и знать ничего ни про мистера Хога и его профессию, ни про Сынов Птицы — ни про что.

Рэндалл нашарил в кармане сигарету, чиркнул спичкой. Все это время он краем глаза чуть насмешливо смотрел на жену. Движение на шоссе, к счастью, было довольно слабым.

— Знаешь, маленькая, я ведь тоже отношусь ко всем этим делам примерно так же, как и ты. Но тут есть одно обстоятельство — если мы оставим все как есть, я буду бояться Сынов Птицы весь остаток своих дней, да я бриться не буду, чтобы только в зеркало не посмотреть. Но есть же какое-то рациональное объяснение всему — обязательно должно быть, — и я хочу его услышать. Только тогда мы сможем спокойно спать.

Синтия молчала; вся ее потерянно съежившаяся маленькая фигурка выражала отчаяние.

— А ты посмотри с такой стороны, — продолжал Рэндалл. — Все случившееся с нами могло быть вызвано вполне обычными причинами, безо всякого обращения к потусторонним силам. А что касается потусторонних сил — знаешь, вот сейчас, среди бела дня, посреди оживленного шоссе в них как-то с трудом верится. Сыны, понимаешь ли, Птицы — хреновина это все.