Вне закона

Однако, проклиная себя за допущенную ошибку, парень все же понимал, что без толку дуть на сбежавшее молоко. Теперь ему было необходимо найти пристанище для заболевшего товарища и заботливую сиделку. А кому, кроме как семье Дэниельс, он смог бы довериться? Никому! Разве что коротышке с коричневым от загара лицом — брату Хуану?

И словно по мановению волшебной палочки неподалеку от них раздался цокот копыт.

— Кто-то едет на муле, — сонным голосом произнес Том.

Линмаус молча кивнул.

Тот, кто хоть однажды слышал, как постукивают по дороге копыта мула, ритмично и часто, никогда не перепутает их с топотом лошадей.

Через несколько секунд из-за поворота на дороге в дрожащем мареве раннего утра на своей Алисии показался брат Хуан. Уздечку монах не держал, его руки были скрещены на груди, а на лице, повернутом на восток, играла восторженная улыбка ребенка. А Алисия, эта умная и своенравная Алисия, обходя валявшиеся на дороге камни, сама выбирала, куда ей ступать. От безмятежного вида маленького монаха на душе у Ларри сразу же потеплело.

Хотя он и видел этого доброго, преданного своему делу монаха не в первый раз, но только сейчас при встрече с ним ощутил спустившуюся на него благодать Святого Франциска.

Не долго думая, Линмаус спустился с тропинки на дорогу и направил Фортуну ему навстречу.

Алисия, заметив двигавшегося на нее всадника, тотчас остановилась и навострила длинные уши.

— Привет, брат Хуан! — крикнул Ларри.

Францисканец в приветствии поднял обе руки. Подъехав к Линмаусу ближе, он, радостно улыбаясь, обменялся с ним крепким, дружеским рукопожатием.

Не теряя времени, Ларри сразу же приступил к делу.

— Друг мой, — начал он, — со мной больной. Не знаешь ли ты в этих горах какого-нибудь надежного человека, который бы смог его приютить и не выдать шерифу? И при этом не очень болтливого.

Брат Хуан ответил не раздумывая:

— Я могу отвезти тебя к такому человеку. Это отсюда в получасе езды. Ты слышал о старике Джарвисе и его жене?

— Ну, женщине я не стал бы доверять — они все страшно болтливые! — воскликнул Линмаус.

Монах внимательно посмотрел в глаза парня.

— Если не доверять женщинам, то как же тогда доверять мужчинам? — проговорил он. — Поедем к ним, друг мой! Мы все наполовину хорошие люди, а наполовину плохие. Просто последнее время люди поворачивались к тебе своей плохой стороной, и неудивительно, что ты потерял к ним доверие. Поверь мне, старый Джарвис и его супруга излечат тебя от этого недуга!

— А кто они такие?

— Сам увидишь! — воскликнул монах и, несмотря на недовольное мычание Алисии, стал ее разворачивать.

Проехав недолго по дороге, францисканец свернул на едва заметную тропинку, петлявшую меж камней. Линмаус и Том следовали за ним. Продвинувшись еще немного вперед, они встретили высокого старика, несшего за плечами котомку. В руках он держал длинноствольную винтовку старого образца.

На вид ему было под восемьдесят. Несмотря на преклонный возраст, некоторые черты его гладко выбритого мужественного лица выглядели удивительно моложаво — ярко-синий цвет глаз делал его похожим на юношу, да и держался он под тяжестью своей ноши довольно прямо.

— Я опять к вам, сеньор, — сказал ему монах. — На этот раз с друзьями.

— Веди их прямо в дом, Хуан, — предложил старик. — Думаю, у Мэри осталось хоть немножко доброты, чтобы принять уставших путников.

— А ты, Линк, разве с нами не пойдешь?

— Ноги моей в этом проклятом доме больше не будет! — в сердцах воскликнул дед.

Он повернулся и погрозил кулаком, судя по всему, в направлении своего дома. Затем, обращаясь к монаху, заявил:

— Я свободный человек, Хуан, и таковым навсегда останусь.

— Что же произошло, Линк?

— У этой бабы язык что бритва, — сообщил престарелый путник. — Ни одной такой я еще не встречал. Она никогда не стеснялась в выражениях, но сегодня превзошла самое себя. Не баба, а двуручная пила! Все пилит, пилит и пилит. А я ее брюзжания терпеть не могу.

— Да, веская причина, братец, чтобы уйти из дома, — хмыкнул монах. — А ты не пробовал ее переубедить?

— Да как ее переубедишь, если она мелет какую-то чепуху и продолжает стоять на своем? — с жаром выпалил старец.

— Ну, надо было набраться терпения, — посоветовал брат Хуан.

— Уже пытался. Пятьдесят пять лет терплю ее выходки, но сегодня терпение мое лопнуло! Теперь я уже свободный человек и останусь им до конца моих дней! — Произнеся это, Линк Джарвис в подтверждение своих слов со всей силой топнул ногой и ударил прикладом о землю.

— Но это не аргумент, братец, — мягко заметил монах.

Линмаус с огромным вниманием слушал этот диалог. Ему не терпелось услышать, какие слова найдет монах, чтобы успокоить разгневанного старика.

— Никогда еще от взрослой женщины таких глупостей не слышал, — с обидой продолжил Джарвис. — Вот, брат Хуан, посуди сам. Когда месяц лежит на спине рожками вверх, это же к дождливой погоде? Правда?

— Может быть, — неопределенно отозвался монах.