Вне закона

— Я задал этот вопрос, так как не уверен, что вы были избиты и ограблены Линмаусом и молодым Дэниельсом, — продолжил Оливер. — Поэтому мне хотелось бы знать, кто из вас со всей ответственностью может сказать, что опознал в грабителях именно этих людей.

Тех, кто подвергся нападению бандитов, слова «со всей ответственностью» привели в замешательство. У некоторых из них даже перехватило дыхание, а их лица залило краской. И тут в наступившей тишине, неторопливо растягивая слова, прогнусавил Линн Хопкинс:

— Я говорил, что меня ограбили двое парней, один из которых был покрупнее другого. Грабители внешне напоминали Линмауса и Дэниельса. Вот и все — ничего другого я не говорил. А чего тут говорить? Все и так знают, что на дорогах промышляют именно они!

По комнате прокатился одобрительный рокот. Какой же честный Линн Хопкинс, каждое произнесенное им слово только подтверждало это!

— Итак, все лишь подозревают, кто были эти грабители. А кто может с полной уверенностью утверждать, что ими были Линмаус и Дэниельс? — поинтересовался мистер Оливер и медленно обвел взглядом притихшую аудиторию. — Сегодня я сам был в числе пассажиров, отбывших из Крукт-Хорна в Парадис. Как вам известно, наш дилижанс остановили двое в масках. У них даже были лошади, одна из которых оказалась похожей на всем известную кобылу Линмауса, а другая — на мерина, на котором обычно ездил Том Дэниельс. Тогда все сидевшие в экипаже, в том числе и я, могли бы поклясться, что этими бандитами, из-за которых наш дилижанс чуть не сорвался с обрыва, были Линмаус и Дэниельс.

Горожане слушали Уильяма Оливера затаив дыхание. Судья Бор, уже не вникая в слова выступавшего, уставился в крышку стола и, покусывая губы, мучительно искал ответ на тот вопрос, который непременно поставит перед ним банкир. В эти трудные для него минуты он жалел, что не родился глухим.

— Ни один из нас нисколько не сомневался, что те двое задумали нас убить, а потом уже ограбить. Но случилось так, что среди пассажиров дилижанса оказался человек, который выдавал себя за некоего мистера Форда. И делал он это вынужденно, потому что его разыскивали. Его все считали виновным в преступлениях, которых ни он, ни его друг не совершали, но доказать свою непричастность к ним он не мог. Этот человек знал, что в округе появились двое бандитов, которые выдают себя за него и его друга. Оставив тяжело больного товарища в надежном, как он полагал, месте, этот гонимый всеми человек решил изобличить тех, кто под их именами учинял на дорогах разбои, и отправился в опасную для своей жизни поездку. Он оставался с нами вплоть до того момента, как наш экипаж накренился, и видел нас разбросанными по придорожным кустам. В тот момент все мы были беспомощными. — Тут мистер Оливер сделал паузу, но не потому, что этого требовало ораторское мастерство — банкир не был искусным оратором. Однако никто из слушателей не перебил его, и он по-прежнему спокойным, но суровым голосом продолжил: — Поняв, что мы совершенно беззащитны перед бандитами, устроившими аварию, этот человек пришел нам на помощь. Как жаль, судья Бор, что вы сами не видели того, что сделал этот человек!

Судью охватил ужас. Он сжал ладони в замок, плотно прижав к ним большие пальцы, а голову втянул в плечи так, что оба его подбородка ушли под воротник пиджака. По выражению его лица было видно, что он растерян.

— Несмотря на то, что незнакомец был одет в длинный дорожный плащ, — говорил между тем Оливер, — двигался он быстрее ягуара. В мгновение ока сумел выстрелить в обоих бандитов. Однако стрелял он не для того, чтобы их убить, а старался просто обезвредить. Так что убийцей, судья Бор, тот незнакомец не был. Как вы понимаете, он не хотел запятнать свою репутацию. Защищая нас, этот человек рисковал собственной жизнью. Он спас наших спутавшихся лошадей от неминуемой гибели, а затем вместо того, чтобы дождаться, когда мы начнем его благодарить, оседлал лошадь, принадлежавшую одному из бандитов, и незаметно для нас покинул место происшествия. Потом он эту лошадь отпустил, она только что добралась до Крукт-Хорна. — Но на этом мистер Оливер свою речь не закончил. Тяжело вздохнув, он заключил: — Итак, судья Бор, я изложил неопровержимые факты, которые говорят в пользу мистера Линмауса. Да, уважаемые сограждане, человек в длинном дорожном плаще был Ларри Линмаус. А теперь сможет ли кто-нибудь из вас, мужчина, женщина или ребенок, привести хоть один факт, порочащий имя Линмауса, человека, на которого сейчас ополчилась вся округа? Вот все, что я хотел вам сказать.

Однако, закончив говорить, Уильям Оливер не присел. Стоя, он медленно обвел взглядом лица притихших слушателей. Вместо того чтобы ему возразить, они дружно впились глазами в судью в надежде услышать достойное опровержение сказанному. Долго ждать себя Бор не заставил.