Вне закона

— Ты говорил, что там, возможно, была горничная. Оставила перчаточные следы. И следы от колес.

Ла Тур не сразу понял, о чем речь. Потом кивнул.

— И что?

— Посмотри. — Он протянул Ла Туру третье из найденных у Уитли письмо. Адресовалось оно Эсмеральде Констанцо, приходящей горничной Уитли. Ее благодарили за службу и указывали, что в ее услугах более не нуждаются. В письме лежал и чек, на корешок которого вчера обратил внимание Ла Тур.

— Она хотели отправить чек почтой, — указал Тол. — То есть горничная не приходила в тот день, когда они умерли. Кто-то еще носил перчатки. И знаешь, что я думаю? С чего горничной надевать матерчатые кухонные перчатки, если ей нужно прибираться во всем доме? Нелогично.

Ла Тур пожал плечами. Он хотел вернуться к чтению документа на столе, но непроизвольно смотрел на письмо, которое дал ему Тол.

— Отсюда следует, что приезжавшая микролитражка принадлежала не ей, — продолжил статистик. — Кто-то еще находился в доме или рядом с ним в момент их смерти.

— Ну, Тол…

— Есть еще кое-что, — быстро вставил Тол. — У обоих Уитли в крови высокое содержание препарата, который продается только по рецептам. Препарат наркотический. Люминакс. Но пузырьков с этим препаратом в доме не обнаружено. И их адвокат только что выполнял для них какую-то работу, связанную с имущественными вопросами. Возможно, они что-то изменили в завещании.

— Если собираешься покончить с собой, вносишь изменения в завещание. Здесь нет ничего подозрительного.

— А потом я встретил их дочь.

— Их дочь?

— Она вломилась в дом, что-то искала. Забрала неотправленные письма, но, возможно, искала что-то еще. Может, забрала пузырьки люминакса. Не хотела, чтобы кто-то их нашел. Я ее не обыскал. В тот момент об этом не подумал.

— Так ты говоришь о наркотиках?

— Возможно, она накачала их люминаксом, заставила изменить завещание, а потом уговорила покончить с собой.

— Да, возможно, — пробормотал Ла Тур. — Как в плохом кино.

Тол пожал плечами.

— А когда я упомянул про убийство, она дернулась.

— Убийство? Почему ты упомянул про убийство? — Он почесал огромный живот, в эту минуту очень напоминая настоящего медведя.

— Я имел в виду убийство-самоубийство. Муж повернул ключ зажигания и включил двигатель.

Ла Тур пренебрежительно хмыкнул, но Тол, не смутившись, продолжил:

— Плюс ее отношение.

— Знаешь, Тол, ты отправил ее родителей в морг. Знаешь, что с ними там сделали? Располосовали ножами, изрезали пилами. Тут любой разозлится, можешь мне поверить.

— Да, она злилась, — признал Тол. — Но в основном из-за того, что я оказался в доме, разбирался с тем, что произошло. И знаешь, она не расстроилась.

— Из-за чего?

— Из-за родителей. Из-за их смерти. Она вроде бы заплакала. Но точно сказать не могу. Возможно, она лишь притворилась, что плачет.

— Она была в шоке. С женщинами такое случается.

— Потом я проверил первую пару, — продолжил Тол. — Бенсонов. Их кремировали сразу после смерти. А вещи распродали в один или два дня.

— Распродали? — В голосе Ла Тура впервые не прозвучало ни пренебрежения, ни сарказма. — И кремировали так быстро? Да, это странно. Не могу с тобой не согласиться.

— И адвокат Бенсона сказал мне кое-что еще. Они оба были атеистами, но в их предсмертной записке говорилось, что они навсегда будут вместе на небесах или что-то в этом роде. Я думаю, может, им тоже подсыпали этого наркотика. Люминакса.

— А их врач…

— Нет, он им люминакс не прописывал. Но возможно, кто-то скормил им эти таблетки. Предсмертная записка тоже написана трясущейся рукой, с ошибками, как и предсмертная записка Уитли.

— Так, может, поработать с их врачом?

— Я до него еще не добрался.

— Возможно, возможно, возможно… — Ла Тур сощурился. — Но садовник, с которым мы говорили в доме Бенсонов? Он сказал, что они сильно набрались. Ты чертовски здорово поработал с Уитли. Они тоже пили?

— Не очень много… И вот что еще. Я позвонил их оператору сотовой связи и проверил списки телефонных звонков… Уитли. Им позвонили с телефона-автомата за сорок минут до их смерти. Разговор продолжался две минуты. Этого времени вполне хватило бы, если кто-то хотел убедиться, дома ли они, и предупредить о приезде. И кто сейчас звонит с телефона-автомата? У всех нынче мобильники, так?

Ла Тур неохотно согласился и с этим.

— Смотри сам, Грег. Две супружеские четы, обе богатые, живут в пяти милях друг от друга. Оба мужчины страдают болезнью сердца. Два убийства-самоубийства с разрывом в считанные дни. И что ты об этом думаешь?

— Выбросы, так? — устало отозвался Ла Тур.

— Именно!

— Ты думаешь, эта сука…

— Кто? — опешил Тол.

— Дочь.

— Я этого не говорил.

— Я не собираюсь цитировать твои изречения прессе, Тол.

— Ладно, — признал статистик. — Она сука.

— Ты думаешь, она решила отправить на тот свет своих стариков, чтобы получить их деньги. И обставила все как самоубийство.

— Это теорема.

— Что? — вырвалось у Ла Тура.

— Я хотел сказать, интуитивная догадка.

— Интуитивная догадка. Пусть так. Но ты привязал сюда Бенсонов. Дочь Уитли не стала бы отправлять их в мир иной, так? Я хочу сказать, зачем ей это?

Тол пожал плечами: