Вне закона

— Да, сегодня в банды сбиваются соседи по дому или кварталу, — согласилась Дот. — Слушай, а как же Ма Баркер.[83] Она же современница Диллинджера, не так ли? И у нее был целый дом грабителей банков. Или так было только в кино?

— Нет, ты права. Я забыл про Ма Баркер.

— Ладно, давай забудем ее снова, чтобы ты мог добраться до главного.

Он покачал головой:

— Не уверен, что есть до чего добираться. Я просто не спешил домой. Вот и все. Мне надо было подумать.

— Не могу сказать, что меня это удивляет.

— Я давно собирался отойти отдел. Помнишь?

— Очень даже хорошо.

— В тот момент я решил, что могу себе это позволить. Отложил деньги на жизнь. Не так много, но хватило бы на небольшое бунгало где-нибудь во Флориде.

— И ездил бы с утра пораньше в ближайшее кафе «У Денни»,[84] чтобы получать скидку. Маленькая, но экономия.

— Ты тогда сказала, что мне нужно хобби, и вновь заинтересовала меня коллекционированием марок. Я и оглянуться не успел, как истратил на марки большие деньги.

— Вот так и пришел конец пенсионному фонду.

— Он уменьшился, — признал Келлер. — И мне больше не удавалось копить деньги, потому что все свободные уходили на марки.

Она нахмурилась:

— Думаю, я понимаю, что происходит. Ты не можешь заниматься тем, чем занимаешься, и не можешь уйти на пенсию.

— Вот я и пытался придумать, чем еще я смогу заняться. Эмметт Долтон переселился в Голливуд, писал сценарии и торговал недвижимостью.

— Ты работаешь над сценарием, Келлер? Готовишься сдать экзамен на риелтора?

— Я так и не смог придумать, чем заняться. Нет, конечно, я могу найти работу с минимальной зарплатой. Но я привык к определенному образу жизни, и многочасовые рабочие смены не по мне. Можешь представить меня за прилавком «Севн-илевн»?

— Я не могу представить тебя даже грабящим «Севн-илевн».

— Все было бы по-другому, будь я моложе.

— Действительно, вооруженный грабеж — удел молодых.

— Если моя жизнь только начиналась, я бы поступил на работу в какую-нибудь фирму и поднимался по служебной лестнице. Но для этого я слишком стар. Во-первых, никто меня не возьмет, а во-вторых, мне не хочется делать то, что я умею.

— Хочешь к чаю картофель фри? Нет, Келлер, что-то с тобой не так. Ты на себя не похож.

— Однажды я уже начинал с нуля. Приходил к старику,[85] и он говорил, что делать. «Ритчи должен повидаться с одним человеком. Почему бы тебе не составить ему компанию?» Или: «Сходи к тому парню, скажи ему, что я недоволен его поведением». Или просто посылал меня за шоколадными батончиками. Помнишь, какие он предпочитал батончики?

— «Марс».

— Нет, это потом он перешел на них, а сначала ему нравились другие. Их было трудно найти, они продавались лишь в нескольких магазинах. Думаю, из всех моих знакомых он единственный, кому они нравились. Как же они назывались?

— Самое место для шоколадного батончика.

— «Окажи мне услугу, малыш, посмотри, продают ли в центре мои любимые батончики». А потом пришел день, когда за «окажи мне услугу» последовало: «Вот тебе пистолет, поезжай к тому парню и всади ему пару пуль в голову». Совершенно неожиданно для меня, но он, судя по всему, знал — я это сделаю. И вот что я тебе скажу. У меня не возникло и мысли, что я могу этого не сделать. «Вот тебе пистолет, окажи мне услугу». Я взял пистолет и оказал ему услугу.

— Так просто?

— Вот именно. Я привык делать то, что он мне говорил, сделал и в тот раз. Тем самым дал ему знать, что я из тех, кто на такое способен. Потому что не каждый может.

— Но тебя это не тревожило.

— Я об этом думал. Размышлял. И не позволил этому тревожить меня.

— А твой метод убирать из образа цвет и отталкивать образ все дальше от себя…

— Этому я научил себя позже. Поначалу было только отрицание. Я говорил себе: меня это не тревожит — и заставлял себя в это верить. И потом начал собой гордиться: «Посмотрите, что я сделал, какой я молодец». Ба-бах, он мертв, а ты — нет, и тут есть чему радоваться.

— Даже теперь?

Он покачал головой.

— Есть только ощущение, что работа закончена, вот и все. Если она была сложной, что ж, ты взял новый рубеж. Если есть другие дела, которыми ты предпочел бы заниматься, то сейчас ты можешь пойти домой и заняться ими.

— Покупать марки, ходить в кино.

— Совершенно верно.

— Ты просто притворялся, что тебя это не тревожит, и пришел день, тревога ушла.

— Притворяться было легко, потому что тревожило не так уж сильно. Но да, я продолжал это делать, и мне больше не приходилось притворяться. В Скотсдейле я жил в доме, где стены в комнатах украшали маски. Как я понимаю, различных первобытных племен. Вот я и подумал, что сначала я начал носить маску, но вскоре из маски она превратилась в мое лицо.

— Пожалуй, я тебя понимаю.

— Надеюсь. И потом, как я добрался сюда — не важно. Куда я отсюда пойду — вот в чем вопрос.

— У тебя было много времени для того, чтобы обдумать ответ.

— Не так уж и много.

— Со всеми этими заездами в Нашвилл и Коффи-Пот.

— Коффивилл.

— Как скажешь. Ты нашел ответ, Келлер?